Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Забросив на время свою ревизию, я не удержался и сразу же раскрыл, лежащую под тетрадками металлическую коробку из-под привозных заграничных конфет, в которой оказались награды. Сел на бревно чердачной лаги и, подсвечивая себе фонариком, стал рассматривать немного потускневшие от времени ордена и медали. С детства знал, что мои дед Володя и бабушка Мария принимали активное участие в той страшной войне, унёсшей миллионы жизней, но то, что оба были не раз награждены, в тот день я узнал впервые. В семье было не принято говорить о войне, которая своим безжалостным катком жестоко прошлась по родным и близким мне людям. Штампованные юбилейные медали рассматривать не захотел и отложил их отдельно. Из наград военной поры разглядел две победные медали, две медали "За оборону Ленинграда", медаль "За Отвагу" на старой прямоугольной колодке с затёртой красной лентой и три ордена "Красная Звезда" и простенькая, на первый взгляд, медаль "За взятие Берлина". Орден "Красное Знамя", лежащий вместе с удостоверением на имя деда, был заключён в небольшую прямоугольную коробочку красного цвета размером не больше ладони. Почему то этот орден был вручён только в шестьдесят восьмом году. Но больше всего я проникся, когда в мои руки попала партизанская медаль первой степени и орден "Отечественная война" тоже первой степени. Причём этот орден с помощью кольца был подвешен к прямоугольной колодке с красной лентой. Судя по номерам, выбитым на реверсе наград, "Отечка" и "Отвага" были получены в первые два года войны, когда наградами особо не баловали! Также в руки попались три знака, на которые я тоже обратил своё внимание – это были "Отличник санитарной службы", сильно потёртый и явно довоенный "Отличник РККА" и более поздний, говорящий о многом, знак "50 лет ВЧК-КГБ СССР". Первые два знака в начале сороковых годов ценились не меньше чем медали. Третий знак, видимо, был вручён деду вместе с "боевиком", когда мне было меньше года от рождения, и навивал в моей голове определённые мысли, догадки и предположения. В этой же коробке лежала, потемневшая от времени серебряная табличка-ромб с гравировкой, на которой читалась фамилия деда и дарственная надпись. Прочитав внизу таблички подпись того, кто был дарителем, немало удивился – им оказался знаменитый Лев Захарович! Мехлис!

Зимними днями и вечерами, когда у деревенского жителя бывает много свободного времени, я разбирал бумаги этого своеобразного семейного архива, смотрел фотографии и читал рукописные записки-воспоминания моего деда. Для себя узнал много нового и о том времени и о той войне, которую нынешняя молодежь уже начала немного забывать. Записки из некоторых тетрадей я, как сумел, отредактировал, переписал, дополнил различными справочными данными, кое-что домыслил и теперь решился представить на суд читателя, ведя повествование от первого лица.

Посвящается 75-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

Часть I. Утро вторжения

Глава 1. 27 апреля 1940 года. Начало

Конец апреля порадовал москвичей отсутствием дождей, ясным небом над городом и первыми тёплыми деньками. Небольшие заморозки в ночное время суток серебрили землю лёгким инеем, но это уже были жалкие потуги зимы, желавшей ещё хоть на какое-то время вернуть холода и снег по всему северо-западу страны и здесь в столице. А ещё до наступления весны армия тяжело воевала…

Сегодня среда – середина шестидневки, по которой живёт и работает вся страна, а до выходного дня ещё долго. Утром погода порадовала – по радио объявили, что днём ожидается температура более 10-12 градусов тепла. Синоптики не обманули, днём было тепло и солнечно, так что ему пришлось приоткрыть створки одного из окон огромного кабинета, из которого видны древние Кремлёвские башни. До слуха доносились обычные звуки весенней улицы и задорное чириканье птиц. Столица готовилась к празднику – к встрече Первомая.

Москвой он был очарован! Конечно, в родной Грузии тоже всё прекрасно, по крайней мере, с его стороны было приложено немало усилий, чтобы республика за последние несколько лет буквально расцвела, но там не те масштабы, чем в столице, а работа здесь совершенно иная, чем на Родине. Ему всего сорок лет, а он чувствует себя лет на десять-двенадцать старше. На голове появились залысины, когда-то стройная фигура начала постепенно набирать столичный жирок, с которым приходится бороться. И ещё этот бешеный ритм работы, который когда-нибудь свалит с ног, а этого допустить совершенно нельзя! А ведь когда-то в юности, мечтал рисовать и строить дома! Он уже больше года занимает беспокойный пост Народного Комиссара, самого всесильного ведомства, и, тоже, по-своему ломает и строит, правда, теперь идеальную систему безопасности страны.