Лихоморье. Трилогия (СИ)

– Хорошо, но второй номер все же не помешал бы… – настаивал директор.

– У Тильды нет ни тети, ни бабушки, – резко перебил его отец.

– Понятно. Ну что ж… Мы очень рады принять вашу дочь в наш дружный коллектив. – И, нажав одну из кнопок на телефонном аппарате перед собой, директор спросил, не поднимая трубки:

– Пришла Роза Ивановна?

– Она здесь, Роман Сергеевич! – раздался из динамика голос девушки-секретаря.

– Пригласи ее.

Через секунду в дверь кабинета вплыла огромная женщина с грубоватым лицом и двинулась к ним. Тильде показалось, что в помещении заметно потемнело, как бывает в ясный день перед стремительно надвигающимся ненастьем. Она так и окрестила ее про себя: «женщина-гроза».

– Познакомься, Тильда, это твой воспитатель, Роза Ивановна! – Директор наконец-то удостоил ее вниманием.

– Привет, детка! – произнесла женщина и улыбнулась, но в совокупности с тяжелым злобным взглядом улыбка вышла ужасной. Да и голос звучал притворно тонко, изображая фальшивое радушие: было заметно, что Роза Ивановна привыкла разговаривать более грубым тоном. – Ты уже готова познакомиться со своей новой семьей? – добавила она. – Пойдем, я отведу тебя к девочкам. А с мальчиками познакомишься на ужине в столовой. Где твои вещи?

«Новая семья?! Что она несет?!» – От возмущения у Тильды перехватило дыхание. Проглотив колючий комок, неизвестно откуда взявшийся в горле, она тихо возразила:

– Я бы хотела сначала попрощаться с папой.

– Само собой! Но учти, лучше сделать это быстро: долгие проводы – лишние слезы! – заявила воспитательница уже не таким приторным голосом.

Тильда вздрогнула: последняя фраза произвела на нее эффект пощечины. «Еще не хватало, чтобы эта бесцеремонная тетка маячила поблизости, пока мы с папой будем прощаться!» – негодовала она, отчаянно пытаясь придумать, как отделаться на это время от Розы Ивановны.

Помощь пришла неожиданно. Выручил директор:

– Тильда, ты с воспитателем можешь сначала подняться наверх и отнести вещи в спальню, а потом вернешься и проводишь отца до выхода. Думаю, так будет лучше, и Розе Ивановне не придется поторапливать вас в момент расставания!

Тильда тотчас простила ему все глупые вопросы и бестактность.

– Спасибо! – поблагодарила она и, взяв у отца свою сумку, двинулась следом за гигантской женщиной.

Они дошли до конца коридора, вышли на лестничную клетку и поднялись на пятый, последний этаж. Оттуда снова попали в длинный полутемный коридор, наполненный монотонным гулом множества голосов, в котором то и дело слышались отдельные выкрики и смех. Вдоль стен белели крашеные деревянные двери с квадратами мутных стекол в верхней части, некоторые были приоткрыты, и оттуда пахло, как из детсадовских спален: постельным бельем и свежим потом разыгравшихся детей, скачущих на кроватях или устроивших подушечный бой. Тильде сразу вспомнилось, как однажды она по просьбе мамы забирала брата из детского сада в «тихий» час, оказавшийся совсем не тихим. Это было в прошлом году, а в этом брат должен был пойти в первый класс, но не смог. От чувства вины ее сердце болезненно сжалось, и она поспешила прогнать тяжелые мысли, сосредоточившись на окружающей реальности.

Они поравнялись с глухими, без остекления, дверями, на которых висели таблички, обозначающие туалет и душ. Оттуда доносился шум воды, пахло шампунем и мылом. Внезапно Тильда осознала, что ей придется мыться в общей душевой; раньше ей было не до бытовых мелочей, а теперь это обстоятельство стало еще одной трагедией, которую ей предстояло пережить в ближайшее время. «Не многовато ли столько всего сразу? Хорошо, что здесь хотя бы чисто», – подумала она, разглядывая блестящий линолеум на полу коридора. Но в следующее мгновение и это достоинство было омрачено: из дверей туалета вышла девушка со шваброй и полным ведром воды. На вид она казалась младше Тильды, ей было едва ли больше пятнадцати, и работать уборщицей в таком возрасте она еще не могла, но, тем не менее, поставила ведро в центре коридора и окунула в него тряпку, свисающую со швабры. Она собиралась мыть пол!

– Воспитанники сами убирают свои спальни и общий коридор! – объявила Роза Ивановна, кивая в сторону размахивающей шваброй девушки. – Такие у нас правила. График дежурств есть на стенде в каждой спальне, тебя уже внесли. Посмотришь потом.

– А еду воспитанники тоже себе сами готовят? – спросила Тильда, тщательно пряча сарказм под вежливой интонацией: нарываться на грубость не хотелось, но и молчать было противно.

– Нет, на столовскую кухню посторонним вход воспрещен! – категорично произнесла воспитательница, не заметив издевки.