Лихорадка

Одна из медсестер выскочила из дверей процедурной и схватила микрофон.

— Реанимация Нокс. Характер ранения?

— Несколько пострадавших в пути. Эта в критическом состоянии, остальных скоро привезут.

— Сколько всего? Повторяю: сколько?

— Точно не знаем. Как минимум трое…

Другой голос вклинился в эфир.

— Больница Нокс, это бригада девять. Мы в пути, огнестрельное ранение в плечо. Как поняли?

Медсестра в панике схватила трубку телефона и нажала кнопку «О»:

— Код бедствия! Передайте код бедствия! Это не учение!

Пятеро врачей. Это все, кого смогли собрать по всей больнице в сумасшедшие минуты перед прибытием первой «скорой»: Клэр, Делрей, реаниматолог Макнелли, главный хирург и один перепутанный педиатр. Никто еще не знал ни подробностей происшествия, ни места, ни количества жертв. Знали только, что случилась страшная беда и что скромная провинциальная больница не готова справиться с ее последствиями. Реанимация походила на пчелиный улей: все галдели, суетились, готовились к приему раненых. Кейти, состояние которой стабилизировалось, срочно вывезли в коридор, чтобы освободить место в процедурной. Хлопали дверцы шкафов с медикаментами, пылали яркие лампы. Клэр подвешивала к капельницам мешочки с растворами, раскладывала инструменты, вскрывала упаковки с бинтами и тампонами.

Приближающийся вой первой «скорой» заставил всех притихнуть на долю секунды. Потом все бросились к дверям принимать первую пострадавшую. Никто не разговаривал; все напряженно вслушивались в надрывный вой.

Сирена резко смолкла, и в поле зрения показались мигающие красные огни.

Когда карета «скорой помощи» припарковалась у приемного покоя, Клэр рванула вперед. Задние двери машины распахнулись, и санитары выкатили носилки с первой пострадавшей. Ею оказалась женщина, уже интубированная. Хирургический пластырь, которым обычно закрепляют трубку, скрывал нижнюю половину ее лица. Повязка на животе была насквозь пропитана кровью.

Ее спешно доставили в травмпункт и положили на операционный стол. Сразу стало шумно, медперсонал дружно принялся за работу — они разрезали одежду пострадавшей, подсоединяли ЭКГ, кислородную маску, надевали манжету для измерения кровяного давления. На кардиомониторе высветился учащенный синусовый ритм.

— Систолическое — семьдесят! — крикнула медсестра.

— Уточняю группу и резус-фактор! — объявила Клэр. Она схватила с лотка венозный катетер 16 и ловко затянула жгут на руке пациентки. Вены едва просматривались, у жертвы был болевой шок. Она проткнула вену иглой и установила пластиковый катетер. Шприцем вытянула несколько пробирок крови, после чего подсоединила к катетеру трубку капельницы. — Еще один раствор Рингера! — крикнула она.

— Систолическое — шестьдесят, пульс едва прощупывается!

— Вздутие брюшной полости, — констатировал хирург. — Думаю, там полно крови. Распакуйте хирургический поднос и подготовьте отсос! — Он бросил взгляд на Макнелли. — Вы первый ассистент.

— Но ее нужно поместить в операционную…

— Некогда. Мы должны обнаружить источник кровотечения.

— Давление пропало! — закричала медсестра.

Первый надрез был быстрым и жестоким — скальпель прошел вдоль брюшной полости, разделив кожу. Сделав более глубокий надрез, хирург добрался до желтого слоя подкожного жира, а потом попал в брюшину.

Кровь, брызнув, хлынула на пол.

— Я не вижу, откуда она идет!

Отсос не успевал откачивать кровь. Макнелли в отчаянии заткнул в брюшную полость два стерильных полотенца и снова извлек их — ткань насквозь пропиталась кровью.

— Вот, кажется, вижу. Пуля задела аорту…

— Господи, как хлещет!

Дежурная сестра, заглянув в дверь, крикнула:

— Еще двоих привезли! Сейчас будут здесь!

Макнелли через стол взглянул на Клэр, и она заметила панику в его глазах.

— Это ваши! — рявкнул он. — Вперед, Клэр.

Сердце билось уже где-то в горле. Доктор Эллиот выбежала из травмпункта и увидела первую каталку, которую уже завозили в один из процедурных кабинетов. Пациентом был хныкающий рыжеволосый мальчик, рубашка на нем была разрезана, а на плече краснела набухшая от крови повязка. Вот и вторая каталка показалась в дверях — на ней лежала светловолосая девочка-подросток с залитым кровью лицом.

«Дети, — подумала Клэр. — Они ведь совсем дети. Бог мой, что же случилось?»

Она сначала подошла к девочке — та плакала, но все-таки могла шевелить конечностями. Взглянув на окровавленное личико, Клэр ощутила панику: у жертвы было огнестрельное ранение в голову. Она все-таки нашла в себе силы взять девочку за руку, спокойно спросить ее имя, даже несмотря на то, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хватило нескольких вопросов, чтобы убедиться — Амелия Рейд находится в полном сознании и трезвой памяти. Височная рана оказалась поверхностной, и Клэр быстро обработала ее и наложила повязку.

Бросившись к рыжему мальчугану, она заметила, что его уже осматривает педиатр.

— Кого-то еще везут? — спросила она у дежурной сестры.

— Вроде никого. Может, некоторые остались на месте происшествия…

Прибыл второй хирург. Ворвавшись в отделение неотложной помощи, он объявил:

— Я здесь! Кому я понадобился?