Лихорадка грез

– И каков план? Сохранить мне жизнь, пока он меня не найдет?

Появилась бы эта машина для убийства, если бы я набрала номер ЕТУ на Хэллоуин? Вряд ли этот монстр мог справиться с ГМ или эльфийскими принцами, но вот если бы я вызвала его во время бунтов или сразу после них вместо того, чтобы прятаться в церкви, он наверняка смог бы расчистить мне дорогу и отвести меня куда-нибудь в безопасное место, где ГМ ни за что не смог бы меня отыскать.

Я стала рассматривать его. Он уставился на меня из-под спутанных, измазанных в крови волос. В его глазах горела ярость и еще что-то, более дикое, пугающее. Мне потребовался один миг, чтобы понять, что это сумасшествие. Монстр был в шаге от полного безумия.

Это должен был быть ЕТУ. Другого объяснения не было. Как Бэрронсу удалось изловить его? Как он заставил его себе подчиняться? Как смог добиться того, чтобы монстр не убил его самого? Какими-то мистическими штучками? Когда я, наконец, вернусь в свой мир, я не дам ему увильнуть от ответов. Теперь я знала, что было у него под гаражом, и хотела знать больше.

Пока я изучала суровое лицо монстра, нездоровую ярость в глубине глаз, его сильное тело, созданное для убийства, я осознала, что больше не боюсь его. Я нутром чуяла, что эта тварь не собирается меня убивать. Он собирался убивать и калечить все живое, что может оказаться рядом, описывать круги собственной мочой вокруг меня и, вероятно, забирать каждую мою вещь, которую я по неосторожности потеряю. Он, может, и хотел убить меня, но не убьет, потому что он был ЕТУ, и его единственной целью было сохранить мою жизнь.

Я почувствовала себя так, будто полмира только что упало с моих плеч. У меня все получится. Теперь со мной было оружие, о котором я даже не знала – демон-хранитель. Мне пришло в голову, что мне даже не нужно возвращать себе камни. Бэрронс заберет их у монстра сам, как только появится. От этой мысли еще четверть мира упала с моих плеч.

Я продолжила поиски еды. Монстр тащился позади меня большую часть времени. Время от времени что-то шелестело за деревьями, и это что-то было в тот же миг растерзано на куски. Когда это случалось, я закрывала уши. Я любила животных и ненавидела то, что монстр убивает всех подряд. Жаль, что Бэрронс не научил его убивать хотя бы выборочно.

В подлеске я нашла ягоды, а еще нашла орехи на низко свесившихся ветвях в роще тонкоствольных деревьев с серебристой корой. Наевшись, я принялась собирать их, складывая как можно больше сладких орехов в свой импровизированный бродяжничий мешок. В маленьком ручье я нашла икру рыбы. Мерзость та еще, но, как никак, белок.

Чуть позже тем же утром монстр сопроводил меня обратно к реке, а потом принялся реветь и рычать, заставляя меня идти вверх по течению реки. Наверное, выполнял какое-то поручение Бэрронса.

Он «погонял» меня несколько часов. Пейзаж изменился радикально. Лес густел, берег реки постепенно поднимался, и к тому времени, как монстр позволил мне остановиться, я оказалась на вершине высокого, больше чем в сто футов, скалистого утеса, резко обрывающегося над бурлящим белым потоком внизу. Река больше не была спокойной; она грохотала и бурлила, наполняя ущелье приглушенным рокотом.

Я растянулась на залитом солнцем участке и съела половину протеинового батончика. Мне хотелось встать и исследовать местность, но я не была уверена, что монстр мне это позволит.

Он с минуту обнюхивал землю вокруг, потом пробежал чуть-чуть назад и мертвым грузом развалился на земле. Я подумала, что он, наверное, устал от такого количества убийств.

Соскучившись по звуку человеческого голоса, я стала говорить с ним. Я рассказывала ему о том, как росла на Юге. Я рассказывала ему обо всех замечательных планах, которые строила тогда.

Я рассказала, как все покатилось к чертовой матери, рассказала, как переживала потерю за потерей. Я рассказала ему о том, в каком аду побывала, потеряв разум и волю из-за принцев Невидимых, и о том, как Бэрронс вернул меня. Рассказала даже о недавнем визите в Эшфорд с В'лейном и о том, что я там узнала и что теперь начинаю бояться, вдруг со мной что-то не так.

Я рассказывала ему такое, о чем никогда не рассказала бы разумному существу, обнажила перед ним свои самые сокровенные чувства и переживания. Я будто очистилась, вытащив все это наружу, пусть даже и перед немым зверем.

Я тоже задремала и проснулась примерно за полчаса до того, как солнце свалилось за горизонт, накрыв лес ночью.

Монстр встал на все четыре конечности, пробежал вокруг меня, вырисовывая круг мочой, и растворился в темноте – черное на черном, с красными глазами.

Меня «уложили спать».

Несколько раз меня будили разные звуки, но, убеждаясь, что за моим кругом никто и ничто не скрывается, я засыпала снова.

Перед рассветом меня разбудили звуки приближающейся грозы.

В ста футах подо мной река закрутилась в оглушительном крещендо[54], набрасываясь на отвесную стену скалистого утеса.