Лихорадка грез

– Темные времена, – я уговаривала ее сосредоточиться, – что случилось?

Нана закрыла глаза и затихла так надолго, что я боялась, она снова уснула. Когда она открыла их, они блестели от непролитых слез.

Двое детей, которые когда-то играли у нее в саду, изменились. Они стали скрытными, пугливыми и постоянно обменивались обеспокоенными взглядами. Больше у них не было времени для старой женщины. И хотя это именно она направила их этой дорогой, указала путь, который чувствовала сердцем, они держали все от нее в тайне. Они перешептывались о делах, о которых Нана слышала лишь урывками.

Потайные места в аббатстве.

Темный соблазн.

Книга великой магии.

Два пророчества.

– Два? – воскликнула я.

– Да. Одно обещает надежду. Другое провозглашает гибель на земле и все такое. Оба зависят от одного и того же.

– Чего? Предмета? – требовательно спросила я. – Или человека?

Нана покачала головой. Она не знала. Предполагала, что речь шла о вещи. О событии. Но это мог быть и человек.

Кэт взяла чашку из рук старушки, прежде чем та ее выронила. Она снова клевала носом.

– Каким образом Книгу удерживали в аббатстве? – напирала я.

Ее взгляд говорил о неведении.

– Где ее хранили? – снова попыталась я.

Она пожала плечами.

– Когда ее туда привезли и кто?

– Говорили, что Королева даоин сидхе поместила ее туда на закате времен, – она тихонько всхрапнула.

– Как она вырвалась? – громко спросила я, и она снова проснулась.

– Слыхала, как говорили, что ей поспособствовал кто-то из высшего круга, – она с грустью посмотрела на меня, – некоторые говорили, что это была твоя мама.

Она сомкнула веки. Ее лицо обвисло, а рот открылся.

Я сжала руки в кулаки. Моя мать никогда бы не освободила Синсар Дабх. А Алина не предательница. И я не зло.

– Кто был моим отцом? – спросила я.

– Она спит, Мак, – сказала Кэт.

– Так разбуди ее снова! Нам надо знать больше!

– Завтра будет еще один день.

– Каждый день на счету!

– Мак, она устала. Мы сможем попробовать еще раз утром. Я останусь с ней на ночь. Ей не следует быть в одиночестве. Она не должна была быть одна так долго. Может, ты тоже останешься?

– Нет, – прорычал через дверь Бэрронс.

Я медленно вдохнула. Затем выдохнула. Меня не отпускало внутренне напряжение.

У меня была мама. Я знала ее имя. Я знала, откуда я взялась. Мне нужно было знать больше!

Кто был моим отцом? Почему о нас, об О’Коннорах, ходят такие плохие слухи? Обвинили мою мать, затем сестру, теперь меня? Это меня ужасно злило. Я хотела встряхнуть старушку, чтобы она проснулась, силой заставить ее продолжать.

Я внимательно на нее посмотрела. Сон смягчил ее сморщенное лицо, и она выглядела умиротворенной, невинной, едва заметная улыбка играла на ее губах. Может быть, ей снился сон о двух маленьких девочках, играющих у нее в саду. Я тоже хотела их увидеть.

Я закрыла глаза, почувствовала место силы ши-видящей и поняла, как легко проникнуть в ее разум. Он был, как и ее кости, усталый и беззащитный.