Лихорадка грез

Отчасти потому, что вид этих наручников на мгновение заставил меня подумать о том, чтобы вернуться в эту постель и притвориться, что я все еще не в себе.

А раньше я думала, что воздействовать на Бэрронса сложно. С момента нашей встречи, между нами была непреодолимая стена отчужденности, которая в редких случаях исчезала. Я была мисс Лейн. А он – Бэрронс. Та стена превратилась в пыль, и мне было нечего сказать по этому поводу. Мы быстро перешли от часто раздражающих формальностей к тому, чтобы увидеть обнаженные тело и душу Мак, – совершили скачок от начала к концу без средней части, которая есть во всех нормальных отношениях. Он видел самое худшее во мне, самое уязвимое, в то время как сам полностью себя контролировал, и я по-прежнему ни черта о нем не знаю.

Мы были так близки, как только могли быть близки два человеческих существа – ну, если отбросить тот факт, что он не был таким существом. А теперь, в дополнение ко всему, меня мучили вопросы: наполнил ли он Cферу Д'жай смертоносными Тенями, прежде чем отдать мне, чтобы я отнесла ее ши-видящим, и сорвал ли он ритуал МакКелтеров на Хэллоуин, потому что хотел, чтобы пали стены между человеческим миром и миром эльфов. Я знала, что убийство возбуждает его. Заводит. Я не забыла этой маленькой детальки, которую отыскала, покопавшись в его черепе. И эта подробность представила в совершенно новом свете тот момент, когда я видела, как он выходит из зеркала Невидимых, неся изуродованный труп молодой женщины.

Убил ли он ее только ради забавы?

Моя интуиция была категорически против таких выводов.

К сожалению, я была не уверена, стоит ли мне полагаться на интуицию там, где дело касается его. Если я что и знала о Бэрронсе, так это то, что размышлять о нем так же бессмысленно, как отбивать чечетку на песке, не имея твердой почвы под ногами.

Кстати, о почве…

Я оглянулась вокруг. Я была под землей. Каждой клеточкой своего естества я чувствовала, что нахожусь под землей. Ненавижу. Я ненавижу ограниченные пространства без окон. И все же на какое-то время это подземелье стало моей гаванью в свирепом шторме.

Что случилось с Дублином, пока я была При-йя и продиралась сквозь джунгли безумия? Что случилось с миром?

Что с Эшфордом? Все ли в порядке с мамой и папой? Кто-нибудь добрался до книги? Что произошло со всеми освобожденными Невидимыми? Была ли в порядке Эобил, королева Видимых, или в Хэллоуин Невидимые и до нее добрались? Она была единственной, кто мог заточить их обратно. Мне нужно, чтобы она была жива. Где был В’лейн? Почему он не пришел за мной? Был ли он мертв? На какой-то миг я по-настоящему запаниковала. Может быть, после всего случившегося он пытался спасти меня, и этобыло однимиз моих смутных воспоминаний, когда Гроссмейстер забрал мое копье и…

Мои пальцы схватили пустоту. О, Боже, где мое копье? Древнее Копье Судьбы было одним из двух известных оружий, которое могло убить бессмертного эльфа. Я помню, как бросила его. Помню, как оно шипело и дымилось в футе от чаши со святой водой.

Где оно сейчас?

Возможно ли, что оно все еще лежит там, в церкви? Может ли мне так повести?

Я должна его вернуть.

Как только я его заполучу, смогу разобраться и со всем остальным. Например, выяснить, как Невидимым принцам удалось обратить его против меня в критический момент. Знания об эльфах включали то, что Невидимые не могут прикасаться к Святыням Видимых, а значит, они не могли физически забрать его у меня, зато смогли заставить меня выбирать: проткнуть им саму себя или выбросить его, сдавшись на их милость.

Мне не только необходимо вернуть свое копье – мне нужно научиться контролировать его.

Тогда я убью каждого Невидимого, до которого смогу добраться своими Нуль-руками, устрою массовую резню на своем пути, не останавливаясь, пока не расквитаюсь со всеми Невидимыми Принцами, Гроссмейстером и, возможно, даже с самим Королем Невидимых. И со всеми Видимыми тоже, за исключением тех, которые нужны для восстановления мирового порядка. Я была сыта по горло жестокими, нечеловечески красивыми, смертоносными незваными гостями. С самого начала эта планета принадлежала нам, и хотя В’лейн, кажется, не придавал этому факту большого значения, это все, что имеет значение для меня. Эти стервятники так испаскудили свой собственный мир, что им пришлось искать другой, – и сейчас делают то же самое с нашим миром. Эти высокомерные бессмертные ублюдки создали бессмертную мерзость – двор Невидимых, темное отражение своей расы – и потеряли контроль над ней на нашей планете. И кто платил за их ошибки?

Я. Вот кто.

Я собиралась стать жестче, умнее, быстрее, сильнее и посвятить остаток жизни истреблению эльфов, если это вернет мой мир.

Может быть, сейчас, у меня и нет копья, но я жива, и я... другая.

Что-то бесповоротно изменилось во мне. Я чувствовала это.

Я не была точно уверена, что именно, но мне это нравилось.

Перед тем как уйти, я обыскала комнату в поисках оружия. Ничего не было.

Если не считать установленного на скорую руку душа в углу, комната была завалена вещами, которые я хранила в книжном магазине.