Лихорадка теней

— Как черное и белое.

Он ждал. Он не спрашивал. И вдруг я поняла, что и не будет. Это было частью того, кем он являлся. Бэрронс действительно чувствовал, а когда чувствовал наиболее сильно, он говорил мало, задавал наименьшее количество вопросов. Даже отсюда я чувствовала напряжение в его теле, он ждал, когда я расскажу ему больше. Если я этого не сделаю, он будет продолжать ходить по магазину и исчезнет так же молча, как появился в поле зрения.

Но если я скажу? Что если я попрошу его заняться со мной любовью? Не жестко оттрахать меня, а именно заняться любовью.

— Это Дэни.

Он ничего не говорил так долго, что я начала думать, что он не слышал меня. Затем он издал долгий, усталый вздох. — Мак, мне жаль.

Я посмотрела на него. — Что мне делать? — Я ужаснулась, услышав свой надтрестнутый голос.

— Ты еще ничего не сделала?

Я покачала головой.

— Что ты хочешь сделать?

Я горько усмехнулась и была близка к рыданиям. — Притвориться, что я никогда не знала и двигаться дальше, как будто этого не было.

— Тогда это ты и должна сделать.

Я подняла голову и посмотрела на него в неверии.

— Что? Бэрронс, великая рука отмщения, говорит мне простить и забыть? Ты никогда не прощаешь. Ты никогда не уходишь от борьбы.

— Мне нравиться бороться. Тебе тоже иногда. Но не в этот раз.

— Не то чтобы я… Я имею в виду… это… Боже, это так сложно!

— Такова жизнь. Неидеальна. Королевский облом. Что ты чувствуешь к ней?

— Я…, — чувствовала себя предателем, отвечая ему.

— Позволь, я перефразирую это: Что ты чувствовала к ней до того, как узнала, что она убила Алину?

— Любила ее, — прошептала я.

— А ты думаешь, любовь так просто проходит? Перестает существовать, когда становится слишком больно или неудобно, так будто ее никогда не чувствовала?

Я посмотрела на него. Что Иерихон Бэрронс знает о любви?

— Если бы только так было. Если бы можно было ее отключить. Но это не кран. Любовь это кровавая река с пятиуровневыми порогами. И только природная катастрофа или плотина имеют шансы ее остановить, и тогда обычно удается отвлечся. Обе эти меры — крайние и изменяют местность так сильно, что ты в итоге удивляешься, почему это тебя беспокоило. Не остается ориентиров, чтобы оценить свою позицию, когда это сделано. Единственный способ выжить — разработать новые пути на своей карте жизни. Ты любила ее вчера, ты любишь ее сегодня. Но она сделала что-то, что опустошает тебя. Ты будешь любить ее завтра.

— Она убила мою сестру!

— От злости? Вражды? Из жестокости? Или жадности до власти?

— Откуда я знаю?

— Ты любишь ее, — сказал он грубо, — Это значит, ты знаешь ее. Когда ты любишь кого-то, ты видишь его насквозь. Используй своё сердце. Что за человек Дэни?

Иерихон Бэрронс говорил мне использовать свое сердце? Жизнь становится какой-то странной?

— Подумай, может быть кто-то сказал ей это сделать?

— Ей это лучше знать!

— Люди, в раннем возрасте, имеют склонность быть детьми.

— Ты что ищешь оправдания для нее? — выпалила я.

— Это не оправдания. Я просто указываю на те причины, на которые ты хочешь, чтобы я указал. Как Дэни относилась к тебе с того дня, как вы познакомились?

Это больно было даже говорить:

— Она смотрела как на старшую сестру.

— Она была лояльна к тебе? Вставала на твою сторону против других?

Я кивнула. Даже когда она думала, что я связалась с Дэрроком, она осталась на моей стороне. Следовала в ад за мной.

— Она должно быть знала что ты — сестра Алины.

— Да.

— Приходя к тебе, она должно быть чувствовала себя как перед расстрелом, каждый раз.

Я говорила ей, что мы были как сестры. И сестры, говорила я ей, прощают друг другу все. Я поймала ее взгляд в зеркале, после того как сказала это, когда она не замечала, что я смотрю. Выражение ее лица было мрачным, и теперь я понимаю, почему. Потому что она думала, да, правильно. Мак убьет меня, если она когда нибудь узнает это. И все-таки она по-пержнему приходила. Когда я думала об этом, меня поразило, что она не поймала и не убила этих Невидимых, чтобы стереть их с лица земли, как обличающие ее улики.

Он молчал долго, потом произнес:

— На самом деле она убила Алину? Своими руками? Оружием?

— Почему ты спрашиваешь?

— Все имеет меру.

— Думаешь, какие-то способы убийства лучше?

— Я знаю это.

— Смерть есть смерть!

— Согласен. Но убийство убийству рознь.

— Я думаю, она отвела ее куда-то, и знала, что там ее убьют.

— А теперь ты говоришь так, будто не уверена, что она убила ее.

Я рассказала ему, что случилось прошлой ночью, что сказали Невидимые, как выглядело тело Алины, как исчезла Дэни.

Он молча кивнул, когда я закончила.

— Так что же мне делать?

— Ты спрашиваешь у меня совета?

Я отвертелась саркастическим комментарием: — Только не выноси мне мозг, о’кей? У меня была ночка не из легких.

— Не собирался. — Он сел на корточки напротив меня и посмотрел в мои глаза. — То, что произошло с тобой, хуже чем все остальное, что случалось. Хуже чем быть превращенной в При-йя.

Я пожала плечами.

— У меня был секс без остановок, без вины, без стыда. Ты шутишь? По сравнению с остальной моей жизнью, это было удовольствием.

Он ничего не говорил долгое время. Потом: