Лихорадка теней

— Попытайся, и я привяжу тебя цепью, — он с негодованием посмотрел на меня. — Ладно, колеблюсь, — вздохнул он.

Спустя момент он протянул руку.

Я вложила свою руку в его.

* * *

Зеркало, выбросило меня в кабинете Бэрронса. Я пролетела через всю комнату и врезалась в стену.

Я устала оттого, что меня не жалуют Зеркала. Когда все это закончится, я хотела бы снять проклятье Крууса. В свободное время я могу, например иследовать Белый Дворец.

Я нахмурилась. Но опять же, я не могу. Возможно, мне нужно оборвать все связи со своим прошлым.

Бэрронс скользил позади меня, как всегда, изысканный и невозмутимый, с темными волосами и бровями покрытыми инеем и ледяной кожей.

— Замри, — приказал он мгновенно.

Мои ноги приросли к полу. — Что?

— На крыше люди. Разговаривают, — он стоял так долго, что иней каплями начал скользить по щекам и шее, — Риодан с остальными. Келтар неподалеку. Они чего-то ждут, что это за шум, черт возьми? — Он прошел мимо меня и вышел из кабинета.

Он толкнул дверь, соединяющую жилую часть здания с книжным магазином.

Я поплелась вслед за ним. Было темно, за высокими окнами стоял туман и моросил дождь, и интерьер был освещен только мягким янтарным свечением ламп, которые я постоянно оставляла включенными, чтобы магазин никогда полностью не оставался в темноте.

— Иерихон Бэрронс, — произнес элегантный культурный голос.

— Кто ты, на хрен, такой? — потребовал Бэрронс.

Я догнала Бэрронса как раз во время, чтобы увидеть человека, который вышел из тени и заговорил.

Он шел к нам, протягивая руку: — Я Питер Ван де Меер.

Высокий и худощавый, с безупречной осанкой, как будто этот человек занимался боевыми искусствами, по его виду можно сказать, что ему было около сорока пяти лет. Светлые волосы обрамляли нордического типа лицо с глубоко посаженными светло-зелеными глазами. У него был спокойный наблюдающий взгляд змеи, свернувшейся кольцами перед броском, но он не был готов нападать, пока что.

— Сделаешь еще один шаг, и я убью тебя, — сказал Бэрронс.

Человек остановился, удивленный и нетерпеливый. — Мистер Бэрронс, у нас нет на это времени.

— Я буду решать, на что у нас есть время. Что ты здесь делаешь?

— Я с Тритон группы.

— И что?

— Давайте не будем играть в игры. Вы знаете, кто мы такие, — упрекнул человек.

— Среди прочих вещей, вам принадлежит аббатство. Мне не нравятся такие, как вы.

— Такие, как мы? — Питер Ван де Меер демонстрирует легкую улыбку. — Мы наблюдали за вами на протяжении веков, м-р Бэрронс. Не мы «такие». А Вы.

— И почему я не убью тебя прямо сейчас? — промурлыкал Бэрронс.

— Потому что «такие, как мы», часто бывают полезны, и Вы долго искали способ проникнуть в наши ряды. Но Вам это никогда не удавалось. Вы интересовались нами. У меня есть кое-что для девушки. Настало время для правды.

— Что, в Тритон-группе кто-то может знать правду?

— Если Вы не хотите слушать меня, может быть, Вы послушаете кое-кого другого.

— Вон из моего магазина, прямо сейчас, и я позволю тебе жить. На этот раз. Но другого раза не будет.

— Мы не можем. Вы находитесь на пороге совершения серьезной ошибки, и мы вынуждены раскрыть наши карты. Это ее выбор. Не Ваш.

— Кто это мы? — Я попеременно разглядывала Питера и вглядывалась в тускло освещенный угол, осторожно пытаясь рассмотреть фигуру сидящую там. В той части было недостаточно света, чтобы можно было разглядеть все детали, но достаточно, чтобы понять, что это женщина. В моем животе запорхали бабочки, от какого-то сильного предчувствуя.

Бледно-зеленые глаза Питера перешли с Бэрронса на меня. Его взгляд смягчился.

Мне сразу стало неловко. Он смотрел на меня так, будто знал меня. А я его не знала. Я впервые в жизни видела этого человека.

— МакКайла — сказал он нежно, — Как ты прекрасна. Но я знал, что так и будет. Оставить тебя было самым тяжелым, что нам, когда-либо приходилось делать.

— Кто Вы, черт возьми? — мне он не нравился. Ни капли.

Он протянул руку к особе, сидящей на диване.

Она поднялась и вышла на свет.

Я смотрела на нее в изумлении.

Хотя время и внесло тонкие изменения в ее лице, смягчая контур скул, образовавшихся морщинок в уголках глаз и рта, волосы ее были теперь намного короче, слегка касались плеч, но кем она была, сомнений не возникало.

Светлые волосы, голубые глаза — просто красавица. Я видела ее на двадцать лет моложе, она стояла на страже, защищая коридор в аббатстве. Говорила: Тебе запрещено здесь находиться. Ты не одна из нас.

Я смотрела на последнего известного лидера Хевена, и на мать Алины.

На Ислу О’Коннор.

— Как… что… — запиналась я.

— Пожалуйста, прости меня, — просьба прозвучала мягко в ее словах и отразилась мукой в глазах. — Ты должна знать, что это было необходимо. У меня не было выбора.

Бэрронс сказал:

— Вы умерли. Я видел Вас. Вы были в коме. Я ходил на Ваши похороны.

Я дернулась. Он только что подтвердил это. Она была Ислой О’Коннор. Я не знаю, почему так занервничала. Она ведь не была моей матерью. Алина была единственным ребенком. Я была Темным Королем.

— Это долгая история, — сказала она.

Бэрронс покачал головой: — И мы ее не услышим.