Лихорадка теней

— Ее выпустили, — сказала Кэт, — Исла О’Коннор ее выпустила. Она была Лидером Хевена и единственная, кто обладал достаточной силой способной опустить защиту.

Я притихла, обдумывая. Истина, сказанная В’лейном, где-то глубоко внутри меня нашла отклик. Я боялась своих алых рун. Они были могущественны, их дала мне Синсар Дабх, что само по себе уже достаточно, чтобы не полагаться на них. Может это один из ее хитрых ходов? Если бы я захоронила ее именно так, было ли это именно то, что ей нужно, чтобы в один «прекрасный» день она вновь освободилась?

Все посмотрели на меня. Я устала то того, что мне постоянно приходиться решать все самой. — Я вижу оба варианта. Так что, не знаю.

— Мы проголосуем, — сказала Джо.

— Мы не будем голосовать за что-то столь важное, — сказал Бэрронс. — Это не гребанная демократия.

— Ты предпочитаешь бесконечные споры? Кого бы ты назначил ответственным? — потребовал ответа В’лейн.

— Почему не демократия? — спросила Кэт. — Каждый, присутствующий здесь — полезен и важен. И каждый имеет право на голос.

Бэрронс смерил ее жестким взглядом:

— Некоторые здесь более полезные и важные, чем другие.

— Моя задница поважнее твоей будет, — прорычал Кристиан.

Бэрронс скрестил на груди руки:

— Кто пустил сюда Невидимого?

Кристиан кинулся на него. Дейгис и Кейон тут же оказались на нем, сдерживая его.

Мускулы на руках молодого Горца вздулись, когда он пытался вырваться из рук своих дядей.

— У меня идея. Давайте устроим Бэрронсу маленький тест на правдивость?

Я вздохнула. — Почему бы тогда не подвергнуть этому каждого, Кристиан? Но кто проверит тебя? Когда ты будешь судьей и присяжным для всех нас?

— Я, — холодно ответил он. — Может и у тебя есть парочка тайн, которые ты, не хотела бы, чтобы они всплыли на поверхность, Мак?

— Ну и дела, кто бы говорил — Принц Кристиан.

— Довольно, — сказал Драстен. — Никто из нас не настолько хорош, чтобы сделать правильный выбор в одиночку. Давайте, к чертям проголосуем и дело с концом.

Фейри проголосовали за удаление алых рун и, естественно полагаясь на В’лейна. Как и стародавние Друиды Фейри — Келтары тоже. Риодан, Лор, Бэрронс, Фэйд и я проголосовали против этого. Ши-видящие разделились на два лагеря — те, кто с Джо за их устранение и с Кэт — против. Я могла видеть часть головы моего отца между Лором, Фэйдом и Риоданом, но мои родители приняли мою сторону. Умные родители.

— Они не должны засчитываться, — сказал Кристиан. — Они даже не имеют к этому отношения.

— Они защищают Королеву своей жизнью, — сказал наотрез Бэрронс. — Они засчитываются.

Мы все равно проиграли.

Драстен положил Книгу на плиту. Бэрронс взял камни у Лора и Фэйда и поместил первые три вокруг нее. В’лейн заложил камень на последнее пустующее место. Как только все четыре были расставлены, они начали излучать жуткое сине-черное свечение, издавая тихий непрерывный звон.

Вся поверхность плиты была залита сине-черным светом.

— Сейчас, МакКайла, — сказал В’лейн.

Я закусила нижнюю губу, в нерешительности, интересно, что произойдет, если я откажусь.

— Мы проголосовали, — напомнила Кэт.

Я вздохнула. Я знала, что произойдет. Мы стояли бы здесь и завтра, и послезавтра, и все последующие дни, споря о том, как следует поступить.

У меня было очень плохое предчувствие. Но это плохое чувство пока касалось только моих расшатанных нервов; после всего через что я прошла, я теперь понимала, почему чувствую страх, только находясь рядом с книгой.

Я посмотрела на В’лейна. Он одобрительно кивнул.

Я посмотрела на Бэрронса. Он был так не по-человечески неподвижен, что я почти пропустила его. На минуту он выглядел как какая-то чуждая тень в яркой пещере. Это был ловкий трюк. Я знала, что значит эта неподвижность. Ему это так же не нравилось, но он пришел к таким же выводам, что и я. Мы были в меньшинстве. Мы проголосовали. Если я пойду против голосования, на нас обрушатся все круги ада. Мы накинемся друг на друга, и кто знает, что еще ужасного может случится?

Здесь были мои родители. Подвергну ли я их опасности, если удалю руны? Или наоборот, если откажусь?

Правильного выбора не существовало.

Я дотянулась до сине-черного света и потянула за первую руну с корешка книги. Когда я оторвала ее, она пульсировала как маленькое недовольное сердечко, со свежей раной, из которой сочилась черная кровь, перед тем как исчезнуть.

— Что я должна с ними делать? — Я держала их на весу.

— Вельвет будет просеивать их по мере удаления, — ответил В’лейн.

Одну за другой, я тянула их, а они выскакивали и стерались с лица земли.

Когда там осталась только одна, я остановилась и прижала обе руки к обложке. Она казалась неактивной. Действительно ли достаточно рун внутри этих стен, чтобы удержать ее? Хотела бы я знать.

И отодрала последнюю от переплета книги. Она отрывалась неохотно, извиваясь, как голодная пиявка, и попыталась присосаться ко мне, стоило мне только разорвать связь.

Вельвет ее просеял.

Я задержала дыхание, как только алая руна исчезла. Примерно через двадцать секунд я услышала резкий выдох, как маленький взрыв. Я думаю, все мы ожидали, что она превратиться в Зверя и всем нам хана.