Лики контакта

Удивительное дело! Стоило Ваде появиться в компании, и девицы начинали тихо таять и млеть, а уж когда он открывал рот, самые отъявленные стервы превращались в кротких голубиц. И это при том, что Вадя отнюдь не похож на Шварценеггера, Ди Каприо или Ван Дамма — чуть выше среднего, в меру упитан, одевается как придется, и лицо… Ну нет у него в лице ничего примечательного! В толпе не выделяется — мужик как мужик — без усов, бороды, орлиного носа и стального взгляда. Вот чего у него не отнимешь — так это неизменно хорошего настроения и обаятельной улыбки, которая появляется, если поблизости есть хоть одна женщина чуть покраше крокодила.

Почувствовав себя лишним, я с радостью бы ретировался и подождал Вадю в «Девятке», но меня интересовал один вопрос, который я с ходу и задал, переступив порог кухни:

— Почему Клавдия Парфеновна нас не дождалась? Разве мой шеф не договорился с ней о встрече?

— Кладите кофе и сахар по вкусу, — глядя мимо меня, сказала Яна. — Мама ждала до последней возможности, а потом уехала на вокзал. Сказала, что хочет встретить конец света в хорошей компании и, желательно, подальше от одного из эпицентров. Кстати, она звонила вам с конца апреля. А сегодня, если не ушибаюсь, четырнадцатое мая.

— Праздники, — сказал я, хотя это и без того было понятно. — Могла передать на словах, если у нее было важное сообщение.

— О таких, вещах не говорят по телефону. Да и поздно теперь рассуждать. Пейте кофе, скоро нам предстоит увидеть любопытное зрелище.

— Что за зрелище? И о каком конце света ты говоришь? — поинтересовался Вадя, успевший перейти с Яной на «ты».

— Вторжение инопланетян, — сказала Яна будничным голосом. — Полезут со своих баз, которые устроили на морском дне. Начнут захватывать приморские города. Сначала большие, потом маленькие.

— Аг-га… — булькнул Вадя, едва не захлебнувшись кофе.

— Прямо щас и полезут? — спросил я, всматриваясь в спокойное и даже какое-то равнодушное лицо Яны.

— В пределах получаса, судя по положению солнца, — сказала девушка, невозмутимо прихлебывая кофе. — Попробуйте рогалики, свежие. Если выживем, не скоро таких отведать удастся.

— А ты почему не уехала с Клавдией Парфеновной? — спросил я, глядя на два лежащих на подоконнике монокуляра, составлявших, по-видимому, недавно один бинокль. Рядом с монокулярами лежала отвертка и пара винтиков.

— Вас ждала, — ответила Яна, вызывающе глядя мне в глаза. — Устраивает?

— Вы что же это, серьезно? Про конец света? — Вадя посмотрел на Яну, потом на меня. — Что за глупые шутки?

— Шутки кончились, — пробормотала Яна, вставая из-за стола, и уставилась в окно.

Я проглотил остатки кофе и тоже подошел к окну.

— Бросьте, ребята, дурить! — обиделся Вадя. — Я же не лох какой, чтобы передо мной комедь ломать!

— Ну вот, началось, — сказала Яна.

Я не увидел за окном ничего нового: затянутое пеленой облаков небо, серую гладь залива, несколько идущих вдалеке кораблей, мост через Смоленку. Недоверчиво покосился на девушку и внезапно ощутил странную вибрацию.

— Что это за свист? — растерянно спросил Вадя и мгновением позже добавил — Это дом трясется, или у меня от ваших бредней глюки начались?

Ответить я не успел, потому что в этот момент со стороны залива донеслась серия негромких хлопков, и из воды вылетело несколько ослепительно белых дисков, устремившихся в сторону Питера. Один из них с визгом пронесся над нашими головами, стекла в оконных рамах зазвенели, а Яна, схватив меня за рукав, уже тыкала пальцем в сторону Смоленки.

Сметя мост Кораблестроителей, вереница шаров, сиявших словно огромные электрические лампочки, катилась по бурой поверхности воды в сторону метро. Вот один из них подпрыгнул — или, лучше сказать, взмыл в воздух? — прокатился по улице в сторону ближайшего к заливу высотного дома и лопнул. Совсем как мыльный пузырь, с той лишь разницей, что на его месте осталось полсотни серо-зеленых комков, на глазах трансформировавшихся в странных человекоподобных тварей.

Оцепенев от неожиданности, я пялился на непонятную суету диковинных существ, показавшихся мне в первое мгновение карикатурой на людей. Оказавшийся за моей спиной Вадя дышал шумно и прерывисто, как умаявшийся бульдог. Покосившись в его сторону, Яна взяла с подоконника половинку бинокля и поднесла к глазам. Машинально я последовал ее примеру, продолжая ощущать вибрации, пронизывавшие, казалось, не только дом, но и воздух, и все окружавшее нас пространство.

Они затихали и нарастали вместе с негромким отчетливым свистом, от которого по всему телу разливалась противная слабость. Но стоило мне поднести монокуляр к глазу, как я забыл и о странном свисте, и о вибрации, пораженный омерзительным видом пришельцев из моря. Омерзительным и ужасным — других определений мне в голову не приходило. Возникшие из сияющего шара твари производили впечатление чудовищной помеси людей, рыб, жаб и змей.