Лики любви

Сказать, что Мадуев умел нравиться женщинам, — всё равно, что ничего не сказать, потому что от «нравиться» до передачи подследственному его собственного револьвера, изъятого как вещественное доказательство, — дистанция трудновообразимая. Тем не менее, оружие было передано (пусть и взамен на обещание, что из него никого убивать не будет, а только отстреливаться от собак. А после побега вернет пистолет и пропажи никто не заметит…) В общем, образцовый следователь по особо важным делам превратился в обыкновенную влюблённую женщину. Причем так влюблённую, что, по её словам, готова была ждать любимого хоть пятнадцать лет, если бы только была уверена в его чувствах.

Пистолет он возвращать не собирался и на досуге так с ним поработал, чтобы трудно было узнать: ведь иначе оружие привело бы к следователю. Да и стрелял, не задумываясь: раненого охранника потом едва спасли.

Дело пошло не так, как мечталось: случайности всё испортили. На Мадуева в очередной раз надели наручники, изрядно при этом помяв. Воронцова, когда узнала об избитом возлюбленном искренне рыдала, не интересуясь судьбой раненого.

Её, конечно уволили за неформальные отношения с подследственным, но тут Мадуев написал следователю заявление, где были и такие строчки: «В своей жизни я никогда не встречал женщин, которые ради меня могли пожертвовать своим долгом, положением, одним словом — всем. Поэтому я также стал испытывать к Воронцовой возвышенное чувство. Я люблю эту женщину!» И через два дня её арестовали прямо на новом месте работы.

Воронцова во всём чистосердечно созналась, а суд оценил её чувства в семь лет лишения свободы.

Даже несколько лет спустя она продолжала любить Мадуева. А на вопрос почему помогла ему бежать, упомянула не только романтические чувства, но и несправедливость: она уверена, что на Мадуева навесили вдвое больше преступлений, чем тот совершил.

Сказать, что Мадуеву повезло с мораторием на смертную казнь, нельзя: он умер в декабре 2000-го в колонии «Черный дельфин» от последствий сахарного диабета.

У Натальи Воронцовой даже после выхода на свободу жизнь так и не наладилась. Из-за назойливой прессы ей пришлось уехать из Санкт-Петербурга к родителям в Киев. Там она некоторое время работала юрисконсультом, а позже стала адвокатом. Защищала в основном взяточников. Потом вышла замуж, собиралась написать книгу о своем «тюремном романе». Но былая популярность не давала покоя, и пришлось снова сменить место прописки. Где она, не знают даже близкие. Зато знают, что она очень стыдится своей бедности и пристрастия к спиртному.

Жалеет ли, что привелось испытать такое чувство?

Это знает только она.

Вожделение вождей

Архиличные детали

Когда Ленин умер, Крупская предложила похоронить его в Кремлёвской стене, рядом с прахом Арманд. Она слишком хорошо знала обоих и их отношения. Но не получилось: Сталин не разрешил. Мощам было уготовано играть более серьёзную роль, причём очень долго. А спустя много лет, припомнил, видно, ту идею. Когда Крупская как-то попыталась поговорить с действующим вождём без должного почтения, на правах вдовы основоположника, тот ей сказал: «Если что, мы подыщем товарищу Ленину другую вдову…» Она, конечно, поняла, о ком речь.

Ну, а мы присмотримся к отношениям.

…Французский оперный певец Теодор д’Эрбенвилль умер, когда его Элизабет было пять лет. Девочку вместе с сестрой отправили в Россию к тёте Софи, которая давала уроки музыки и французского в семью текстильного фабриканта Евгения Арманда. Его предок служил офицером в армии Наполеона, попал в плен и осел в России. Потом женился, завел своё дело и разбогател. Текстильные фабрики, лесные угодья, доходные дома и многое другое давали твёрдую уверенность в завтрашнем дне.

В семье Евгения Евгеньевича было 12 детей, и к девочкам из Парижа отнеслись как к своим. Через десять лет Элизабет знала четыре языка, играла на фортепиано. Только называть её стали на русский манер Инессой. А поскольку Инесса Теодоровна звучало непривычно, то стала Фёдоровной.

Хоть приданого у сестёр не было, зато имелась практическая жилка. Всяким там подпоручикам, студентам и присяжным поверенным они предпочли сыновей купца 1-й гильдии, владельца торгового дома «Евгений Арманд с сыновьями». Инесса — Александра, а Рене — Николая.

19-летнюю Инессу обвенчали 3 октября 1893 года. Вокруг этого замужества ходили разные слухи: например, что девушка узнала о связи Александра с замужней женщиной, нашла переписку и, по сути, шантажировала его. Было такое или нет, мы уже вряд ли узнаем. А вот ответить на вопрос, как Инесса решала разные житейские задачи, вполне сможем.