Лики любви

Женственность это не просто роль, это – назначение, своего рода Ding an sich5. Она заключает в себе истоки немыслимой силы, неподвластной человеческому разуму. Так, материнство это не просто биология, это еще и особая, ни на что не похожая схема поведения. Нам известны примеры, когда животные одного вида нередко заботятся о детенышах другого вида, если те лишены заботы своей биологической матери. Животных разделяет принадлежность к тому или иному виду. Людей, в свою очередь, разделяет вопрос крови. Великая сила предрассудков, созданная Человеком и возведенная в культ самим условием жизни, заставляет нас остерегаться людей другой крови и, зачастую против всякого нашего желания, пытаться изобразить любовь в отношении самых далеких родственников, только потому, что корни наши одинаковы.

Однако вернемся к женственности. Что представляет собой эта неподвластная осмыслению холодного рассудка, сила, которой, однако, обладают далеко не все женщины? И насколько вообще связаны понятия «женственного» и «женского»?

Первое, что хотелось бы отметить, что сила эта – врожденная. И в данном случае она лишена каких бы то ни было стереотипов, ведь из самой сути стереотипа проистекает условие временности или, что более точно отображает смысл, – непостоянности. Человек создает стереотипы по своей воле в соответствии с надобностью, которую впоследствии эти модели поведения должны будут исполнить, ибо не бывает безликих стереотипов: каждый из них обладает своей ролью. Меняются стереотипы (как элементы), но одно остается неизменным – мода на стереотипы (система).

Я догадываюсь, что рано или поздно мое повествование прервут нетерпеливые возражения, более того, протесты против следующих утверждений, что отнюдь меня не удивит, ибо многие на своем веку пережили несколько сменяющих друг друга стереотипов женственности. На что я отвечу следующее. Женственность обладает еще одним очень важным свойством, без осознания которого представляется совершенно невозможным понять ее природу. А свойство это, поистине уникальное, состоит в том, что женственность не имеет лица. Она безлика. Но это ничуть не умаляет ее силу. Напротив: невидимый враг, как известно, сильнейший. К тому же, распознать женственность может только очень тонкая натура, способная на самые глубокие, искренние чувства, ибо постичь тайны женственности разумом, как я уже отметил во вступлении этой небольшой главы, невозможно.

Однако, ненадолго прервавшись, вернемся к нашей героине, о которой за столь занимательной и спорной беседой мы совсем позабыли. Она сидит в траве, вытянув босые ноги, и, закрыв глаза, слушает звуки пробуждающейся природы. Чувственный наблюдатель сразу проникнется этой внутренней силой Евы – женственностью, смысл и назначение которой, быть может, она еще не успела распознать. История этой женственности и ее открытие (вспомним наши доводы о том, что нам нужно знание, чтобы убедить нас в истине) существуют отдельно от Евы и больше ей не принадлежат. Однако это никоим образом не уменьшает роль, которую они сыграли в формировании оной. Возможно здесь, ты, как наиболее внимательный читатель, захочешь мне возразить и заметить не без удовольствия, которое в таких случаях почти не удается скрыть, да, собственно, в том почти и не бывает потребности, что я сам себе противоречу. Дело в том (а ты, мой милый читатель, несомненно, относишься к внимательным читателям), что, как, ты наверное успел заметить в начале главы я высказал мысль, что сила женственности врожденная, но несколькими фразами после я говорю, что, женственность Евы формировалась (и процесс этот был отнюдь не плавным и гармоничным). В слово «формировалась» в данном случае я вкладывал смысл не «зарождения», не «возникновения», и даже не «развития», которое вообще является слишком общим понятием, не подходящем к нашему обсуждению. Я лишь подразумевал принятие безликой силы женственности черт, сходных с образом Евы, подобно тому, как одно и то же произведение композитора приобретает разное звучание в исполнении разных музыкантов. Это не меняет самого произведения, но придает ему в каждом случае неразличимое для новичков настроение, которое меняется не только от исполнителя к исполнителю, но даже от концерта к концерту.