Лики любви. Очерки истории половой морали

Правление Людовика XV ознаменовалось целой плеядой новых фавориток: герцогиня Шатору, сестры Нель, маркиза Помпадур, графиня Дюбарри. Власть фавориток была безграничной, нередко они вмешивались в государственные дела. Ш. Монтескье (1689—1755) заметил, что «не было ни одного человека, занимавшего какое-нибудь место при дворе, в Париже или в провинциях, который не был бы в руках женщин». Фаворитки были друг с другом в сложных отношениях, постоянно балансировали между открытой враждой и временными, вынужденными союзами, но тем не менее никогда не утрачивали влияния. С их согласия покупались и продавались должности и титулы, устанавливались и рушились репутации, улаживались дипломатические осложнения. Естественно, при этом они не забывали и о собственной выгоде. Герцогиня Орлеанская сообщает о госпоже Ментенон: «Когда она увидела, что хлеб не уродился, то дала приказ скупать его на всех ярмарках. Люди умирали с голода, а она нажила целое состояние».

Русское самодержавие умудрилось создать особый тип фаворитизма, а именно мужской. Наиболее ярко он проявился во время царствования Ангальт-Цербтской принцессы Софьи-Августы, правившей под именем Екатерины II. Устранив своего недалекого супруга Петра III, Семирамида Севера, как льстиво называл ее Вольтер, горевала недолго. Одним из первых ее любовников был камергер Сергей Салтыков. Он, однако, имел обыкновение слишком болтать языком, будучи пьяным, и за эту нескромность был удален посланником в Стокгольм. Его преемником стал граф Станислав-Август Понятовский, возведенный впоследствии на польский престол. Первым же подлинным фаворитом в собственном смысле слова оказался Григорий Орлов, чей брат был причастен к внезапной кончине несчастного Петра III в Ропшинском дворце. Братья вели совершенно разнузданный образ жизни. Если им случалось увидеть из окна приглянувшуюся женщину, то ее участь оказывалась плачевной. Насилие всегда оставалось безнаказанным, ибо Григорий Орлов полностью подчинил себе Екатерину. Правда, добиться своей заветной цели — обвенчаться с императрицей, ему так и не удалось. Но все-таки двери царицыной спальни он, случалось, распахивал ногой. Поскольку всякий очередной фаворит осыпался высокими чинами, щедрыми дарами и высочайшими милостями, то за теплое местечко приходилось буквально сражаться. Следовавшие друг за другом балы, рауты и маскарады регулярно посещались любвеобильной императрицей. Соперничающие группировки старались не упустить момента, выдвинуть своего кандидата, привлечь к нему внимание. Придворные пускали в ход все дозволенные и недозволенные средства, вплоть до клеветы и доносов, чтобы выдвинуть выгодного себе ставленника. Григорию Орлову приходилось быть начеку, едва ли не силой разгоняя конкурентов. Серьезная неудача произошла у него с молодым, неотразимо мужественным гвардейским поручиком Васильчиковым. Неосмотрительно отправившись за границу, Орлов вдруг получил сообщение о покушении на свои привилегии.

Поспешив вернуться в Петербург, он был остановлен на границе монаршим запретом. Опасаясь ссылки в Сибирь или чего-нибудь похуже, князь почел за благо переждать грозу в одном из своих имений. Императрица и вправду потребовала от Григория сложить с себя все должности, но Орлов собрался с духом и возроптал на неблагодарность высочайшей любовницы. Екатерина не устояла перед хорошо разыгранным необузданным гневом и отпустила любезного друга с миром.

Васильчиков продержался около двух лет, а затем, как снег на голову, получил приказ немедленно отправиться в Москву и ожидать дальнейших распоряжений. Опала была внезапной и бесповоротной: Васильчикова даже не допустили для объяснений. Зато в Москве он получил от государыни богатые подарки и ежегодный пансион в 20 тысяч рублей. Орлов же, похитивший из Италии княжну Тараканову26, вновь ненадолго вошел в фавор. Однако двор роптал, всеобщее недовольство принимало угрожающий характер, и Екатерина принуждена была смириться. Как ни интриговали и ни скандалили Орловы, звезда их закатывалась. К тому же инициативой овладел энергичный гвардии поручик Григорий Александрович Потемкин. Братья поняли, какая серьезная опасность угрожает их могуществу. Они были готовы на все, даже на убийство, но предпочли действовать без излишнего риска. Бравого поручика подпоили, затеяли пьяную ссору, и Алексей Орлов выбил Потемкину глаз бильярдным кием. Скандал получил огласку, братья постарались, чтобы он дошел до слуха государыни. Удар поразил сразу двух зайцев: кроме блестящей внешности, Потемкин лишился и расположения императрицы. Екатерина выразила сожаление, что ее любимец позволяет себе нескромные намеки, и удалила его от двора. Потемкину пришлось ретироваться в Смоленск. Но женское сердце отходчиво: спустя некоторое время опальному разрешили вернуться. Императрица примирилась с увечьем любовника и вознаградила другие его отменные качества. Вскоре Потемкин совершенно вытеснил Орлова, сделался генерал-адъютантом и переселился в дворцовые апартаменты.