Лики огня

Бен вышел на поляну очень медленно, наполовину подняв руки. От его летного костюма остались лишь обрезанные до шорт и подвязанные у пояса веревкой брюки, на ногах – самодельные сандалии, верхняя часть туловища прикрыта чем-то развевающимся, разноцветным, что, возможно, лет двадцать назад служило юбкой какой-то толстухе.

Лир выпрямилась.

– Отлично. Какого черта ты здесь делаешь?

– Пытаюсь добраться домой, – ответил Дилл. – Меня сбили с месяц или около того назад…

– Это мне известно. Мы сто раз собирались устроить по тебе поминки, но все никак не получалось.

– Придется отложить. Я упал на побережье, долго бродил по нему, а потом меня подобрала женщина-рыбачка и отвезла к себе в деревню. Я каким-то чудом ухитрился пробудить это дерьмо к жизни, – Дилл кивнул на корабль, – и полетел над побережьем, пока не увидел один из наших кораблей. Я заметил направление его полета, некоторое время следовал тем же курсом, приземлился и дождался, пока мимо пролетел еще один корабль, но уже в другом направлении. У меня не было даже возможности с кем-то связаться и попросить помощи – у этой проклятой развалюхи нет никакой электроники, даже радио. Мне показалось, что я узнаю местность. Тогда я взлетел и покружился в воздухе, чтобы ваши люди заметили меня на экране. А потом я сел и стал ждать, пока кто-нибудь придет. Могу я расцеловать тебя?

Лир усмехнулась:

– Офицеры не братаются с подчиненными.

– Ну, тогда ты поцелуй меня. Черт возьми, я добрался! Ох, совсем забыл! Есть еще кое-что. Я обзавелся другом.

– Пусть и он выходит.

– Сделай мне любезность. Поставь бластер на предохранитель и отведи его чуть-чуть в сторону? – попросил Дилл. Моника выполнила его просьбу. – Аликхан! Выходи, только медленно.

Как только в распахнутом люке появился мусфий, палец Моники лег на предохранитель. Аликхан широко развел руки, показывая, что они пусты. Спустя мгновение напряжение Моники спало.

– Сукин сын, – выругалась она. – Ты захватил пленника.

– Нет… Он гораздо больше, чем пленник.

Аликхана, Дилла и их видавший виды корабль обследовали вдоль и поперек, желая убедиться, что нигде нет никаких подслушивающих устройств, и, скорее всего, они не привели за собой «хвоста». Тем не менее, на базе сохранялся режим тревоги.

Пилотов доставили к Ангаре и Хедли, и Дилл еще раз подробно рассказал, что произошло.

– Ты превосходно говоришь на нашем языке, Аликхан, – заметил Хедли. – Как раз то, что нужно.

– Ты считаешь меня шпионом, – это прозвучало не как вопрос.

– Не исключаю такую возможность.

– Вам не кажется, сэр, абсурдным предположение, – сказал Дилл, – что командующий мусфиев заслал к нам своего сына? Не говоря уж о том, что при таком раскладе я тоже должен быть частью этого замысла, поскольку именно я сбил корабль Аликхана?

– Пожалуй, ты прав, – вынужден был признать Хедли. – У меня в голове что-то помутилось.

– Я все-таки попытаюсь понять, – вмешался в разговор Ангара. – Ты хочешь, чтобы эта война закончилась, так?

– Точно, – ответил Аликхан.

– Почему?

– Она не делает чести никому из нас.

– Однако никто из твоих соотечественников, похоже, не разделяет эту точку зрения, – заметил Ангара. – По-моему, они воспринимают случившееся как осуществление какого-то вашего предназначения.

– Некоторые – да. И почему они должны думать иначе? Разве у них была возможность выбора? Я представляю собой редкое исключение, потому что какое-то время назад избрал в качестве наставника Сензу. Но большинство наших придерживаются тех убеждений, которые им внушены старшими. Почти все мусфии, посланные в эту систему, относятся к клану воинов и мыслят соответственно.

– Ты, выходит, хотел бы помочь им изменить взгляд на вещи. Я правильно понял? – спросил Хедли. – Может, организовать что-то вроде пропагандистских выступлений?

– Не думаю, что от них будет какой-то прок, – ответил Аликхан. – Разве что мой отец умрет от стыда. И в любом случае я не представляю, что нужно говорить.

– Если ты не хочешь заниматься пропагандой, – сказал Ангара, – то, конечно, вряд ли у тебя возникнет желание сражаться на нашей стороне.

– Или, к примеру, провести группу наших солдат в место расположения ваших войск, – добавил Хедли.

– Обе эти идеи мне не по душе, – ответил Аликхан.

– Он воин, сэр, а не какой-нибудь проклятый перебежчик, – проворчал Дилл.

– Очень хорошо, – после паузы заговорил коуд. – У меня нет никаких идей насчет того, как можно тебя использовать, по крайней мере, не подвергнув предварительно кондиционированию. И уж точно у меня нет никаких идей насчет того, как подвергнуть кондиционированию мусфия, даже если бы я счел это этичным.

Хедли пристально смотрел на Аликхана, как будто мог взглядом запрограммировать его, но не произнес ни слова.

– Ты собираешься… Ты будешь пытаться сбежать? – спросил Аликхана Ангара.

– Нет, пока Бен Дилл не освободит меня от «честного слова», которое я ему дал.