Лики прошлого

Не забыть плачущую молодую женщину — мать музыканта, которая за свой титанический труд получала гроши, на которые нормально поесть-то нельзя. Видимо, не случайно у нее захворал сын. Повела она ребенка в кооператив в надежде, что там дадут хорошую консультацию и вылечат его. За эту заботу и внимание взяли с нее две зарплаты и посоветовали прийти к ним через месяц. Ребенку не стало лучше, а через месяц она была в долгах, а ребенок по-прежнему болел.

Парадокс заключается в том, что я должен был обратиться к профессору с просьбой положить ребенка на лечение в стационар, к профессору, который уже дважды в кооперативе обирал несчастную мать.

Этажом выше работники кооператива читали лекции, проводили практические занятия со студентами, призывая их к милосердию, нравственным идеалам, а на первом этаже родители этих же студентов расплачивались с этими работниками за консультации и так называемую помощь. Не это ли в высшей степени безнравственность и цинизм?

Пришлось пережить компанию борьбы со взятками по всем направлениям, особенно в здравоохранении. Это было в то время, когда взяточничество выросло до размеров государственной беды.

Козлом отпущения стал крупный профессор-хирург, который более тридцати лет не только учил врачей, но лечил детей. «Поймали» за руку, организовали ему подарочек, причем, те, кто сами были мастерами взяточничества.

У больных выспрашивали даже то, кто, когда и какие цветы ему дарил, а досужие, угодливые следователи узнавали, сколько стоили эти цветы на базаре, все переводилось в цифры и если общая сумма превышала дозволенную, суд и срок.

Судьи забыли, что есть пример великого Плевако, который призывал суд быть милосердным и помнить, скольким грешникам один осужденный священник отпускал грехов за время своей работы в церкви. Судьи были повержены этим и священника оправдали, ему «отпустили» грехи. Зато старого профессора судили за тридцать целковых и на глазах у всей изумленной публики спустили с лестницы. Это падение было услышано всеми медиками. Народ безмолвствовал, зато молодой защитник, цинично выступая перед обществом врачей, утверждал, что по лестнице вниз был спущен не осужденный профессор, а бедный конвоир, который упал, поддерживая растерянного арестанта.

Когда по болезни и за военные заслуги профессора отпустили на два года раньше, то тот же циник-судья добился его возвращения в тюрьму, — досиживать срок. Как теперь живет этот хранитель права в неправовом государстве, когда уже на первом этаже того же здания больницы, из которого увели маститого ученого, теперь процветает кооператив, беря за каждый осмотр милосердия не только тридцать сребреников, а гораздо больше.

Теперь это называется быть современным человеком, шагать в ногу со временем, двигаться к рыночным экономическим отношениям.

Жизнь хирурга постоянно в нервных перенапряжениях, стрессовых ситуациях. Не только в период получения знаний, умений и навыков, но буквально в течение всей жизни эта работа требует умственных, моральных, физических усилий, перегрузок, принятия бесконечных оптимальных решений и борьбы с возникающими нарушениями не только из-за нанесения больным травм, но и в борьбе с развитием самого патологического процесса заболевания.

Статистика — упрямая вещь, она указывает на то, что значительная часть хирургов не доживает до положенного им возраста, многие уже после сорокалетия получают профессиональные заболевания: выраженный атеросклероз, склероз, склероз головного мозга, варикозное расширение вен нижних конечностей, сердечно-сосудистую недостаточность, гипертоническую болезнь, неврастению, импотенцию, язвенную болезнь желудка, сахарный диабет и др.

Одни погибают, стоя у операционного стола, другие уходят из жизни с острым инфарктом миокарда, инсультом.

В 50–60-е годы в нашем городе работало много интересных, ярких врачей-практиков. Колоритной фигурой был Владимир Владимирович Лясковский — кандидат медицинских наук, доцент, в последующем заведующий хирургическим отделением скорой помощи, бессменный главный хирург города.

В молодые годы он много работал в институте скорой помощи г. Ростова-на-Дону над проблемой проникающих ранений грудной клетки и сердца. Защитив кандидатскую диссертацию, прошел всю войну в качестве главного хирурга армии, которая освобождала наш родной Ростов, а после победы долгие годы работал в качестве доцента, передавая свой опыт на кафедре госпитальной хирургии, где преподавал военно-полевую хирургию.

Ему был присущ академизм в разборе больных, идущих на операцию, и в подходе к диагностике, любовь к молодежи, бережное отношение к студентам.

Очень деликатно приглашал в кабинет начинающего хирурга, ассистирующего ему, и медленно, подробно диктовал ход операции, объясняя детали, давая пищу уму и ставя вопросы для размышления.

Говоря о шве печени, он вдруг спросил у меня, на каких тканях только один раз завязывается узел. Я не знал, он тут же пояснил, что ткань мозга один раз завязывается, но при этом пускается сразу двойной узел.