Лики смерти

– Ну, пришлось брать наугад, – призналась Сьюзен, томно опуская ресницы. – Но я все-таки не совсем уж дилетантка, правда?

На лице Мартина обозначилось некоторое неодобрение. Настроение у меня почему-то немного поднялось.

– Что ж, раз так, – произнес я, – поехали. Переоденусь по дороге.

– Мне разрешается хоть глазом посмотреть? – поинтересовалась Сьюзен.

– Задешево не получится, – хмыкнул я. Мартин отворил дверцу перед Сьюзен; я забрался в машину следом за ней.

Я посвятил ее в то, что узнал про Плащаницу и что произошло после.

– Пожалуй, я смог бы найти ее, если нам удастся подобраться поближе.

– Думаешь, там будет кто-нибудь из этих… динарианцев?

– Возможно, – кивнул я. – Если дело запахнет керосином, нам придется делать ноги, и быстро. Эти ребята играют жестко.

Сьюзен посерьезнела:

– Насколько я поняла, похитители тоже не особенно стесняются размахивать пушками.

– И не забывай, что там будет еще и Марконе. А там, где Марконе, всегда полно вооруженных громил и парней из отдела убийств.

Сьюзен улыбнулась. Такой улыбки я у нее еще не видел: сдержанной, неяркой, но свирепой. Почему-то эта улыбка казалась на ее лице совершенно естественной.

– Ты ведь любишь развлечения, правда, Гарри?

– Я просто Брюс Ли по части развлечений, – согласился я. – Дайте мне только место.

Сьюзен отодвинулась как могла, освобождая мне место, чтобы облачиться в смокинг. Я постарался по возможности не измять его. Сьюзен смотрела на меня, чуть нахмурившись.

– В чем дело? – спросил я.

– Он на тебе морщит.

– А думаешь, это так просто? – возмутился я.

– Если бы ты не глазел на мои ноги, возможно, это было бы не так сложно.

– Да не глазею я! – солгал я.

Сьюзен только улыбнулась. Машина неслась вперед, я в меру способностей пытался вырядиться Роджером Муром. Улыбка вдруг сошла с ее лица.

– Эй, – произнесла она вдруг.

– Что?

– Что случилось с твоей кожаной курткой?

Глава девятнадцатая

Громада «Мариотта» была ярко освещена, и у входа кипел небольшой людской муравейник. Неподалеку приткнулось к тротуару несколько бело-синих полицейских машин, и пара копов помогала организовать движение перед входом в гостиницу. Я насчитал десятка два стоявших и подруливающих к парадному подъезду лимузинов – все как один больше и шикарнее нашего. Прислуга в униформе отгоняла на стоянку машины тех, кто приехал за рулем. Еще дюжина парней в малиновых клубных пиджаках со скучающим видом рассредоточилась по прилегающей ко входу территории. Гостиничная охрана.

Мартин причалил к тротуару.

– Я подожду здесь, – сказал он и протянул Сьюзен сотовый телефон. Она сжала его затянутой в перчатку рукой. – Если попадешь в неприятности, жми на единицу.

Тут швейцар в ливрее открыл дверцу салона с моей стороны, и я выбрался из машины. Я ощущал себя в прокатном смокинге не совсем чтобы свободно. Башмаки в длину были вроде бы впору, но в ширину слишком свободны. Я оправил на себе пиджак, подвинул съехавшую набок пряжку ремня и протянул руку Сьюзен. Она вынырнула из машины с ослепительной улыбкой и тут же поправила на мне галстук.

– Улыбайся! – шепнула она мне на ухо. – Здесь все озабочены имиджем. Если ты сунешься туда таким насупленным, как сейчас, мы будем смотреться белыми воронами.

Я постарался изобразить как можно более светскую улыбку. Сьюзен покосилась на меня, кивнула и продела руку мне под локоть. Так, улыбаясь, вступили мы в вестибюль, где нас сразу же остановил охранник в малиновом пиджаке. Сьюзен протянула ему билеты, и он взмахом руки пропустил нас дальше.

– Первым делом надо найти служебную лестницу, – сказал я, не прекращая улыбаться, – загрузочная рампа расположена где-то в районе кухни, а кухня прямо под нами. Туда и привозят все объекты, которые сегодня будут продаваться.

Сьюзен продолжала вести меня к парадной лестнице.

– Не сейчас, – возразила она. – Если мы полезем туда сию минуту, кто-нибудь может заметить. Надо подождать, пока начнется аукцион. Тогда все будут следить только за ним.

– Если промедлим, вся фигня может уплыть, пока мы здесь разгуливаем.

– Возможно, – согласилась Сьюзен. – Но еще вероятнее то, что Анна Вальмон и покупатель тоже считают так.

– Во сколько начинается аукцион?

– В одиннадцать.

– Если верить программе, распродажа начнется без четверти двенадцать – значит времени у нас не слишком много. А ведь дом не из маленьких.

Мы встали на эскалатор, и Сьюзен скептически выгнула бровь.

– У тебя есть идеи получше?

– Нет пока, – признался я и покосился на свое отражение в полированной медной колонне. Я выглядел не так уж и плохо. Есть все-таки смысл в том, что смокинг пережил столетие с лишним, практически не изменившись. Не надо чинить того, что не ломается. В смокинге прилично смотрится кто угодно, и я служил вполне удачным живым тому подтверждением.

– Как ты думаешь, у них найдется что-нибудь поесть? Помираю от голода.

– Только рубашку не заляпай, – посоветовала Сьюзен.

– Нет проблем. Я запросто могу вытирать жирные пальцы о пояс.

– Нет, тебя все-таки не всюду можно с собой брать, – сказала Сьюзен.