Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая

Далее все шло по строго заведенному порядку. Порученец находил нужную женщину и показывал ей табличку со словами: «Приказ такой-то наложнице!» Та опускалась на колени и с поклоном принимала знак монаршего благоволения. Служанки уводили ее в спальню, раздевали донага и умащивали благовониями. Она так и оставалась стоять раздетой, дабы ей не удалось прихватить с собой кинжал или нож: одного из императоров пытались убить таким образом. Затем приглашали в спальню здоровенного евнуха-посланца. Тот закутывал красавицу в особое покрывало из пуха цапли — птицы, которая умела ловить змей и потому символизировала защиту от всякого коварства. После чего евнух сажал наложницу к себе на плечи и нес во дворец, где Сын Неба уже ждал ее в своей опочивальне. Евнух снимал с женщины накидку и удалялся, а она сразу же проскальзывала под одеяло к Августейшему господину. Пока эта парочка предавалась наслаждениям, главный управляющий Палаты важных дел и евнух находились в соседнем помещении.

По правилам цинского двора Сын Неба не мог оставить у себя наложницу надолго, а тем более до утра. Когда истекал положенный срок, главный управляющий громко произносил: «Время пришло!» Если богдохан не отзывался, напоминание повторялось во второй, а чуть позже и в третий раз. Тогда монарх уже непременно должен был откликнуться. Двое ожидавших входили в спальню. Главный управляющий с особой регистрационной книгой в руках становился на колени и почтительнейше спрашивал у Сына Неба: «Оставить или нет?» Речь шла о драгоценном «драконовом семени». Услышав повеление «Оставить», чиновник делал в регистрационной книге запись: «В такой-то месяц, такого-то числа, в такой-то час император осчастливил такую-то наложницу». Эта запись служила оправданием в случае ее беременности, доказательством высочайшего происхождения ребенка. Если Сын Неба был недоволен или находился в дурном расположении духа, следовал приказ: «Не оставлять!» После чего особыми процедурами добивались того, что все «драконово семя» выходило наружу. Эти правила крайне строго соблюдались в зимних дворцах Запретного города. Что же касается летних резиденций, то там богдохан мог себе позволить нарушить предписания, установленные на заре династии Цин.

Если наложниц приносили в спальню императора, то к своей жене он приходил сам и на время, которое ничем не ограничивалось. Тем не менее каждое такое посещение тоже фиксировалось в особой книге учета. По выходе богдохана из опочивальни коленопреклоненный евнух-чиновник почтительно ждал ответа о том, состоялось соитие или нет. Если нет, то богдохан бросал небрежно: «Уходи!» — и соответствующая графа в книге оставалась пустой. В случае утвердительного ответа или кивка Сына Неба появлялась запись: «Такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года, в такой-то час государь осчастливил императрицу». Если же богдохан проходил молча, главный управляющий, стоя на коленях, смиренно осведомлялся, что ему следует записать.

Как мы видим, Владыка Поднебесной и правитель Цинской империи, перед которым все трепетали, сам был пленником жесткого этикета. Всяческие условия определяли и сферу любовных развлечений Сына Неба. В самом начале возникновения маньчжурской династии ханы Нурхаци и Абахай установили для будущих властителей правила «ограничения разврата». Более того, «регулировать» услады Сына Неба была призвана Палата важных дел, штат которой набирался исключительно из евнухов высшей категории. Они имели свободный доступ и в гарем, и в комнаты, смежные со спальней Сына Неба, и в покои рядом с опочивальней императрицы.

Если в Европе у монарха была только одна жена, то в Китае их могло быть две или три — одна «главная» и две «второстепенные». Апартаменты в «средней» части Запретного города считались наиболее престижными. Поэтому «главная» проживала в «центре» дворцового комплекса и именовалась «императрицей Среднего дворца» (Чжунгун) и «Матерью Государства» (Гому). В «восточном квартале» обитала вторая жена богдохана — «императрица Восточного чертога» (Дун-гун). И наконец, третья супруга, или «государыня Западного дворца» (Сигун), занимала покои в западной, наименее значимой части Запретного города. Вместе со вдовствующей императрицей в дворцовом квартале Пекина временами находились сразу четыре государыни. Иногда мать богдохана жила за пределами Запретного города — в одной из летних загородных резиденций. Для невесты Сына Неба возводили особые чертоги, где она вместе со всей своей семьей ждала свадебной церемонии.