Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая

Кто чиновником был,
У того к разорению клонится дом,
Кто богатств не считал,
Тот расстался и с золотом, и с серебром.
Кто был добрым ко всем,
Жизнь того только в смерти спасенье нашла,
Кто бесчувственным был,
Тот увидел расплату за злые дела,
Отнимавшему жизни
Ныне жизни лишиться пришлось.
Исторгавшему слезы
Не хватает теперь своих слез.
За обиду обидой воздается потом,
И расплата нелегкою будет.
По веленью судьбы и разлука придет,
И счастливые встретятся люди.
Потому-то причины несчастной судьбы
Нужно в прошлых рожденьях искать.
И лишь случай счастливый на старости лет
Может сделать богатым опять.
Чье разрушено счастье,
Тот прощается с миром, уйдя от людей.
Кто страстям предавался,
Тот напрасно пожертвовал жизнью своей.
Если кончится корм,
В роще быстро скрываются птицы,
Остается лишь чистое поле,
Только голая степь без границы.

Перевод Л.Н. Меньшикова под редакцией А.Е. Адалис

У Цао Сюэциня доминирует идея о предопределении. Роскошь греховна сама по себе, а жизнь бренна. Падение знатного рода в романе — это возмездие за роскошь, расточительность и грехи. Отмщение неотвратимо! Выход — в следовании буддийской морали. Уйти от греховности жизни в мир молитвы и созерцания. Мирской жизнью не надо дорожить! «Вся жизнь — это сон!» — таков лейтмотив романа.

Невидимый гигант набирает силу. Тайное общество «Триада»

Пословица гласила: «Если сойдутся хотя бы три китайца, значит, “Триада” среди них». Это тайное общество объявило беспощадную войну династии Цин, завоевателям-маньчжурам и их приспешникам. Вступивший в союз должен был пустить три стрелы из лука в чучело или изображение маньчжурского императора, поклясться убить богдохана, отомстить за все беды Поднебесной. В тогдашнем Китае, где подданным нельзя было даже упоминать личное имя императора (это было тягчайшим государственным преступлением), поклявшийся убить Сына Неба становился бойцом-смертником и сжигал за собой все мосты. В присяге «Триады» говорилось: «Мы вместе живем и вместе умираем, спаянные в одну семью! Обе белые столицы (Пекин и Нанкин. — Авт.) и тринадцать провинций (то есть весь Китай. — Авт.) заодно с нами! Мы объявляем смертельный бой ненавистным врагам и восстановим династию Мин!» Основатель династии — Чжу Юаньчжан правил под девизом Хунъу, и поэтому «Триада» избрала иероглиф «хун» для своего второго, образного обозначения — «Братство Хун» («Хунмэнь»).

В императорском дворце, в покоях сановников и в местных управах-ямэнях были известны такие заявления «Триады»: «Герои Хун приходят, чтобы отомстить [маньчжурам] за все обиды!», «Мы никогда не дадим покоя маньчжурам!». Там знали, что ячейки союза «растут как трава после дождя», что «Триада» накапливает оружие, что ее сторонники рассеяны по всем провинциям долины Янцзы и Южного Китая. Но подпольный великан оставался невидимым и неуязвимым. Будучи всегда в тени, он выходил на свет только для нанесения удара. Это был опасный противник — окруженный тайной, неуловимый и вездесущий. Днем он как бы растворялся в житейской толчее — на рынках и пристанях, на полях и в шахтах, у городских ворот и харчевен. Он продавал овощи и делал соевый творог, возил уголь и шил куртки, пахал землю и собирал урожай. А по ночам в дальних сельских кузницах тайно ковал наконечники для пик и легкие повстанческие мечи, проводил собрания и принимал новых членов. Он все видел, но оставался невидимым, копил силы и ждал своего часа.