Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая

Мальчик, которого нарекли Хэ, родился в 1371 году в городе Куньян провинции Юньнань, в семье по фамилии Ма. И отец и дед его имели звание хаджи, которое дается тем, кто посетил священную для мусульман Мекку. Иначе говоря, род Ма исповедовал ислам, По предположениям, предки отца и деда Хэ были выходцами из Западного Края, как китайцы называли раньше Центральную Азию. О том, чем они занимались, точных сведений нет, но, похоже, это были люди, известные в местных кругах. Об этом свидетельствуют и возможность совершить путешествие в далекую Мекку, и достаточно пространная эпитафия на могиле отца Хэ. В семье родились четыре дочери и два сына, из которых Хэ был младшим. Ко времени его появления на свет власть в провинции Юньнань находилась в руках чиновников и полководцев, преданных недавно свергнутой монголо-китайской династии Юань. Воцарившаяся в Нанкине в 1368 году новая династия Мин постепенно подчиняла себе всю империю. В 1382 году дошла очередь и до Юньнани, которой с боями овладели минские войска. В том же году умер отец будущего флотоводца. Такое совпадение наводит на мысль, что он оставался верен прежним хозяевам и погиб. Если так, то становится ясным дальнейший поворот в судьбе одиннадцатилетнего Хэ. Победители взяли его в плен и распорядились «трофеем» по своему усмотрению — оскопили мальчика, собираясь отправить его на службу в один из богатых и знатных домов.

Надо сказать, что евнухи в старом Китае отнюдь не всегда оказывались на положении обычных гаремных слуг. Они нередко распоряжались домашними делами своего господина, и часто именно им он давал самые рискованные или деликатные поручения. Евнухи порой приобретали немалую власть и влияние, например, становились всесильными временщиками при императорском дворе. Вот почему многие, даже богатые семьи намеренно калечили своих детей, готовя им столь «завидный» удел.

Конечно, моральный и физический ущерб, нанесенный малолетнему Хэ, был невосполним. Но на открывшемся против воли мальчика пути ему повезло. В 1385 году войска, захватившие Хэ, были переброшены на север и увезли его с собой. Здесь он попал в услужение к одному из сыновей основателя династии Мин — Чжу Ди, человеку незаурядному, славившемуся своим полководческим талантом. Император доверил ему оборону северо-западных рубежей страны от монголов. В 90-х годах XIV века Чжу Ди стал брать с собой в походы и молодого евнуха, который также оказался способным воином.

Однако после смерти императора в 1398 году разразилась междоусобная война, которая закончилась в 1402 году воцарением Чжу Ди. Хэ участвовал в борьбе на стороне своего господина, причем участвовал успешно, ибо его имя фигурирует среди тех, кто по завершении войны получил от нового императора награды. Именно в порядке поощрения ему наряду с другими отличившимися иноверцами в феврале 1404 года была пожалована фамилия Чжэн, под которой он и вошел в историю. Кроме того, он получил звание «высшего евнуха» (тайц-зянь) в Управлении дворцовых евнухов. Судя по всему, заслуги Чжэн Хэ действительно были немалыми, ибо вскоре ему оказали особое доверие: приказали возглавить грандиозные, небывалые в истории страны экспедиции в заморские края.

Какие цели при этом преследовало китайское правительство? Вопрос отнюдь не простой, и дать на него однозначный ответ трудно. В официальной «Истории династии Мин» записано: «После того как Чэн-цзу (Чжу Ди. — Авт.) с помощью оружия утвердился в Поднебесной, он вознамерился подчинить своему авторитету десять тысяч стран (синоним множества. — Авт.) и разослал послов по всем четырем сторонам света для привлечения их ко двору». Для разъяснения этой цитаты нужен краткий экскурс в историю внешних отношений Китая.

Китайский парусно-гребной корабль

В этой стране благодаря более раннему, чем у соседей, появлению государственности издревле сложилось представление о том, что китайские порядки единственно правильные, а китайский император — это Сын Неба, персона, волею божеств призванная повелевать всеми, кто населяет земную твердь. На деле же покорность китайскому владыке зачастую выражалась не в прямой зависимости (хотя случалось и такое), а в соблюдении необходимых ритуалов, среди которых главное место отводилось регулярному посещению китайского двора дипломатическими миссиями. Сам факт прибытия посольства считался проявлением смирения пославшего его монарха, а доставленные подарки — обычной данью. Подобная модель отношений с иноземцами отвечала и внутренним интересам, ибо служила всемерному возвышению китайского монарха у себя в стране. Поощрение притока зарубежных посланников силовыми, дипломатическими и меркантильными методами практиковалось в Китае задолго до династии Мин. Прибегнул к этому и сын ее основателя.