Лики зазеркалья

— Мы познакомились, когда он привез образцы. Ты ведь даже не знаешь, чем я тогда занималась. Это я после декрета пошла преподавать в Университет, а до этого работала в аналитической лаборатории. Мы занимались химией руд. У нас была хорошо оснащенная лаборатория и высококлассные специалисты. Самые ценные и необычные образцы всегда привозили к нам. Вот так и встретились. Он смешной такой был. Маленький, но очень сильный и подвижный. Некрасивый, но невероятно обаятельный. У нас сразу все закрутилось. Три недели бурного романа. А потом были готовы результаты анализов, и он уехал. Ты не думай, я, когда поняла, что беременна, сразу ему написала. Не просила ничего, просто поставила в известность. Мне показалось, так будет честно. Я ведь уже и не надеялась, что у меня будет ребенок. В сорок лет-то… Ну, так вот… Он приехал и сразу сказал, что не женится. Была у него уже жена. И двое взрослых сыновей. А еще сказал, что родится обязательно мальчик. Мол, в их роду по-другому не бывает. Я еще посмеялась и сказала, что в нашем роду, наоборот, только девочки рождаются, и мы еще посмотрим, чья порода сильнее. Он только головой покачал. А потом, когда ты родилась… Не поверишь, он нас обоих от больницы до самого дома на руках нес. Сильный был. И все плакал. Говорил, что все бы ради нас бросил, за то чудо, что я ему подарила, но слишком поздно. Рак у него был. Меньше, чем через полгода, его потом не стало. Вот тогда он и рассказал, про свой мир. Красиво так сказка звучала. Мол, живет в его мире народ мастеров, многочисленный и талантливый. И есть среди них три сильных клана, в которых рождаются только мальчики. Лишь раз в пятьсот лет в одном из них появляется на свет девочка, Рен-Атар, способная к магии, наделяющей силой все их творения. И то, что ты в нашем мире родилась, это неправильно. Потому, что Рен-Атар должна жить со своим народом и дарить ему свою силу. А значит, тебе судьба первой из многих поколений его рода, живущих в нашем мире, найти дорогу домой. И если ты ее не найдешь, то судьба так сложится, что найдут тебя. Потому что иначе просто быть не может. Он, конечно, понял, что я ему не поверила. И тогда… Подожди, я покажу.

Мать тяжело поднялась с табуретки и вышла в комнату. А я осталась сидеть на кухне. Мне хотелось кричать, кататься по полу, биться головой об стену. Но я не могла пошевелиться. Мне хотелось плакать, но вместо слез в горле клокотали обида и злость. Почему?.. Почему столько лет?.. Бездарная, никому не нужная дурнушка… Почему, мама?..

— Вот, — она положила на стол предо мной тоненькое, словно сплетенное из волосков, колечко.

Я узнала его. Когда-то она носила его, не снимая, но последние лет пятнадцать я его даже не видела. А еще я узнала зиральфир. Этот был голубым, какого-то льдистого оттенка. Среди тех, что принес мне Дил-Унгар, такого не было. Помню, в детстве, мне казалось, что колечко стеклянное, и мне всегда очень хотелось его потрогать. Наверное, она спрятала его тогда, когда я стала интересоваться украшениями. Или когда училась работать с металлом. Почему, мама?

Я ничего не сказала. А она не села за стол, а прошла к окну и, глядя куда-то вдаль, продолжила рассказ.

— Когда он уехал, я договорилась в лаборатории и мне дали возможность провести анализы. Чего только я не делала! Не буду тебя утомлять, ты никогда не была сильна в химии. Но вывод был только один: такой сплав не может существовать. Невозможно создать его в наших условиях и при наших технологиях. Да и вообще не понятно, при каких возможно. Мне стало страшно. Тогда я позвонила ему и все рассказала. Он только хмыкну. Сказал, что и не сомневался, что я все проверю. И что металл этот называется зиральфир, и получить его можно только при помощи магии.

Она замолчала. Я тоже никак не могла собраться, чтобы спросить ее о том, что меня так взволновало. Не знаю, сколько мы молчали. Я хотела спать, и в то же время понимала, что не лягу. И хотя я сейчас почти ненавидела ее, в то же время не могла оставить ее одну. Наверное, мне еще никогда в жизни не было так больно. И все же я должна была понять.

— Почему, мама? Почему ты рассказала мне это все только сейчас? Почему на протяжении двадцати девяти лет ты позволила мне думать, что я бездарная, никому не нужная уродина? Почему?

— Почему? — она слегка усмехнулась, — А если бы они не пришли за тобой? Если бы не нашли? Как бы ты жила с твоей внешностью и такими сказочными амбициями? Что бы с тобой стало тогда?

— Но…

— Подумай, прежде, чем возражать.

— Я могла бы стать художником.

— По металлу? Нет. Ты никогда не нашла бы удовлетворения в таком творчестве. Тебе бы не хватало зиральфира.

— Откуда тебе знать?

— А разве ты не почувствовала разницу между пенькой и этим волшебным металлом? Думаешь, в мастерской было бы иначе?

Я больше не стала ей возражать. Зачем? В конце концов, она поступала так, чтобы защитить меня. Кто знает, каким чудовищем я могла бы вырасти, знай о своей избранности. Но мой Канон… Каким бы он был тогда? Что я смогла бы вложить в него, если бы понимала, как это важно? А я не понимала? Не знаю…