Лики земного родства (сборник)

Вслед за ним одобрительно задакали и зацокали другие свинари да просто пришедшие засвидетельствовать такое важное для этого села событие. На что уж совсем возгордившийся Трудяга отреагировал ещё важнее пущего. Шумно переступив по днищу кузова с одной передней ноги на другую, он троекратно хрюкнул так, словно теперь уже оповещал о своём появлении здесь всю деревню. На его такое раскатистое свиное приветствие откликнулись даже окраинные петухи и гусаки, каркнули испуганно взлетевшие с крыш свинофермы её завсегдатаи-вороны.

Важно спускаясь под этот разноголосый гвалт сельской живности по специальному для него дощатому трапу, тронутый приёмом ушастый подумал: «Правильно, господа деревенские, что не сомневаетесь в моих деловых способностях. ежели я успешно покрыл за год сотню с гаком маток на тамошнем свинокомплексе, то уж на здешней простой ферме…» И в этом раздумье, либо по причине своей безграмотности, он попросту пропустил мимо глаз нужную для себя вывеску. Приколоченная прямо над входными воротами, она гласила пришлому Трудяге, что он семенит сейчас на территорию не абы какой фермочки, а показательной свинофермы спиртзавода.

Да и было ли ему в столь торжественные минуты до познания таких житейских мелочей? Особенно – когда подошел к своему новому корыту, и его тут же обступили совсем незнакомые, одна краше другой, свинушки. Их перешедшие в общее ликование похрюкивания и повизгивания привели ушастого в состояние, в котором едва добрался с дорожной голодухи до кормушки. «Ну, наконец-то, – подумал он, – а то же с пустым брюхом, хря-хря, вряд ли на их бабскую радость добром ответишь».

Особо отчётливо ему запомнилось начало того необыкновенного ужина. Жадно хлебнул подряд пару порций привычной в свиной жизни полужидкой кашицы и почувствовал, что здесь что-то не то. Привлёк внимание уж больно приятный запах зерна. «Откель же он в этой каше взялся?» – с недоумением подумал хряк-новосел. Покосился на соседок – никаких признаков удивления. Они в отличие от него, не прочитавшего входную вывеску, хорошо знали своё место жительства. Да и к меню здешнему попривыкли. Превращаемая в кормовую добавку светло-коричневая барда – отходы местного спиртзавода – стала для них не только надежной «аптекой» клетчатки, углеводов и белка. Даже источником небольшого хмельного состояния.

Однако Трудяга, впервые дорвавшись до такого дармового «кайфа», его маленько перебрал. Выхлебай он лишь свою просчитанную зоовет службой вечернюю порцию, ничего бы, конечно, дурного не было. Но ему своей кормушки показалось мало, и он полез в соседские. Ополовинил со смачным хрюканьем порцию правой от него молодой дамочки, потом – той, что левее. И с остатками памяти да коротким (насколько хватило сил) поросячьим визгом растянулся меж ними…

Проснулся он позже всех своих сородичей и в неподобном для авторитетного Трудяги виде, в смеющемся окружении разбуженных новым днем хрюшек. С трудом открыл глаза и уперся взглядом в массивное корыто. Несколькими неуклюжими движениями правой передней ноги попытался отодвинуться от него, но смог лишь шумно перевернуться на брюхо. Глянул искоса на смущённую его далеко не мужским состоянием группу дамских мордашек и с тревогой подумал: «Что это, хря-хря, со мной, где это я, почему такой беспомощный валяюсь у стройных бело-волосатых ножек?»

С большим усилием оперся грязным хря-рылом об пол, чтобы вытащиться из-под корыта, и с непривычной головной болью стал вспоминать вчерашний день. Особенно с трудом и точно по зёрнышку складывая картинки своего вечера, хряк-новосёл даже стыдливо заёрзал ногами по смятой и мокрой под ним подстилке. ещё раз с большим усилием оперся хря-мордой об пол, вытащил наконец её из-под кормушки и, покачиваясь, встал.

– Что, ушастый, дорвался ровно котяра до сала? А мы за тебя такие бабки заплатили, надеялись, – с нескрываемым начальственным разочарованием почти грудью выдохнул зооветврач. – Передозировочка вышла, видать, спиртосодержащим доппайком.

– Да это же барда? Он просто её пережрал на халяву, и всё тут! – чертыхнулся покрасневший с вечерней обмывки «прописки» хряка его новый завсвинофермой. – Надо было такого для начала подержать на сухом пайке, без дозы.

– Хру-й-х-х, – недовольно выдавил из себя каким-то ржавым голосом Трудяга и мысленно добавил: «Хорош пургу гнать, лектор! Сам не дурак, понял… Теперя и я знаю, чё погано своим свиным рылом чужой котёл вылизывать».

– Будет те бурчать на него, – встала на защиту кнура вчера же похвалившая его достоинства круглолицая работница фермы. И, невольно выказывая под смешки собравшихся свой опыт опохмела мужа, с уверенностью добавила: – Лучше воды ему плесните в корыто-то, воды с чуточкою той же суспензии!