Лики женщин

Сироту Наум нашёл, как по заказу: к хорошей знакомой их семьи внезапно приехала племянница из России. После смерти матери она осталась одна. Отец исчез из семьи неизвестно куда, когда ей было два года, а сейчас ей было 16, и отца не могли найти после смерти бывшей жены, когда надо было решать судьбу девочки. Самой ближайшей родственницей оказалась эта тётя, которая, строго говоря, и тётей-то не была – вдова брата матери, которая жила уже с другим мужем. Понятно, что девочка пришлась не ко двору, но встретили её сердечно и от души хотели ей помочь.

Когда знакомая рассказала о девушке его матери, мать спросила Наума, что можно сделать, как помочь. Наум сразу составил программу для неё. Она ещё несовершеннолетняя, её обязательно надо прописать к тёте и оформить опекунство. В комиссии по делам несовершеннолетних нужно взять разрешение на работу, он туда позвонит, и всё будет в порядке; она может учиться в вечерней школе, а работать санитаркой в стоматологии, он тоже туда позвонит. Всё в её руках, будет стараться – получит и образование и специальность, и устроит свою жизнь, как хочет. Квартиру матери надо закрепить за ней тоже через комиссию по делам несовершеннолетних в её городе. Через два года у неё будет выбор – или вернуться на родину, или сделать межреспубликанский обмен квартиры и жить рядом хоть с какой-то родственницей - двоюродной сестрой, дочкой маминого брата.

Наум помогал не этой девочке, которую он даже ни разу не видел, а хорошей знакомой матери, и сразу забыл об этой истории: мало ли кому он помогал. Встретил он её случайно на каком-то семейном празднике, куда забежал на минутку, чтобы уделить внимание, поздравить и с извинениями уйти к своим неотложным делам. Она сразу поразила его своей непохожестью на всех остальных: очень скромная и тихая. Она была здесь не в качестве гостьи, а просто помогала хозяйке. Наум даже задержался немного, чтобы разглядеть её.

Утром он позвонил её родственнице и узнал, что всё идёт так, как он им посоветовал и помог, Ольга очень воспитанная, никому не мешает, никого не обременяет. Ей сняли квартиру неподалёку, и её, в общем-то, не слышно и не видно: работает и учится, никому ни в обузу, зарплаты и пенсии, которую получает для неё тётя-опекун, на её содержание хватает. В этом учебном году школу заканчивает, потому что пошла учиться не в 7 лет, как тогда было принято, а в 6, и к 17 годам уже получит аттестат. «Это она!»- закрутилось у него в голове. То, что ему уже за тридцать, а ей только исполнится 17, его не смущало, он чувствовал себя молодым, а её молодость была гарантом того, что он сумеет сделать из неё такую жену, как он хочет.

Брак был заключён в день её семнадцатилетия, и они прожили счастливо 16 лет. Она родила сына, через три года дочку. За это время поступила в университет, успешно училась, с радостью устраивала семейный быт. Ей помогали две домработницы, которые работали у неё через сутки, и две няни – одна помогала днём, другая оставалась на ночь, чтобы Оля могла высыпаться.

Она получала от жизни всё, что хотела. Дети росли и развивались без всяких проблем, были очень способные и любое обучение схватывали, как говорится, с лёту; отношения с мужем тоже без проблем. Оля его любила, прекрасно понимала, что всё, что она имела в жизни, было от него, и не забывала благодарить Бога за своё счастье. Она была всегда жизнерадостная, весёлая, имела хороших подруг, с которыми вместе организовывала поездки в горы, путешествия, дружила с актёрами молодёжного театра. Театр тоже был открыт когда-то по инициативе и при мощной всесторонней поддержке Наума. У него был родственник Миша, с которым он вместе учился в школе и очень дружил. С самого детства Миша только, как говорится, лицедействовал: участвовал во всех детских представлениях, организовывал школьные концерты и спектакли, пропадал за кулисами местного ТЮЗа. После школы он, конечно, сделал попытку поступить в Театральный институт, но его не приняли: конкурс был невероятный, отбор жёсткий, а у него был неправильный прикус. Но… рождённый актёром будет только актёром. Он поступил на работу в свой любимый ТЮЗ работником сцены, но знал весь репертуар театра, а счастливый случай не преминул явиться: кто-то из актёров внезапно заболел, некем было заменить, и Миша попал на сцену. Реакция детской аудитории была настолько эмоциональной, все сразу так его приняли, что на всё время отсутствия профессионального актёра замену уже и не искали. Очень скоро в театр стали ходить «на Мишу» даже взрослые, и надо было только удивляться этому волшебству: он только появлялся на сцене – и сразу становился кумиром. Ничего при этом как будто не делая. Он только занимал своё место на сцене, стоял, ещё молча, без единого движения, а зал уже или хохотал до слёз, или готов был плакать от неразделённой любви – что требовалось по тому или другому сценарию.