Лики женщин

-Я знаю, что у вас с Эвелиной не было детей из-за твоего бесплодия. Это твои рыбы были дохлые, как ты сказал. И ты имеешь все основания не поверить мне. Я беременна, и это твой ребёнок. И чтоб не было никаких сомнений, как только я рожу, мы сразу, не выходя из больницы, сделаем анализ ДНК. Сейчас, слава Богу, есть 100%-ная гарантия правильного определения отцовства. Будь спокоен и верь мне.

Лора сказала это убедительно, а ему так хотелось поверить в это! А когда беременность Лоры на пятом месяце стала заметна, начался спектакль в их большой деревне: ведь половина населения была е г о родственниками, знакомыми, друзьями, коллегами, а вторая половина – родственники, соседи, подруги его экс-супруги Эвелин. И без того они сколько лет были предметом разговоров, обсуждений в семьях, в кафешках, на посиделках, а это был уж ну просто вызов всем!

-От кого? – этот вопрос занимал всех. А особо заинтересованные – его мама и её друг, Эвелин и её родители - говорили ему прямо:

-Дурак ты!

Родила Лора в срок здорового, нормального мальчика, и он настолько был похож на отца, что необходимость в установлении отцовства просто отпала. Лора и её муж были реабилитированы полностью, а в деревне самой модной темой для разговоров долго была тема о чудесах. А фотография этого ангелочка украшала теперь большую витрину местного фотографа. Скоро мальчику исполнится два года, он спокойный, нормально развивается, а о гордости папы можно только догадываться, когда его сын сидит у него на коленях и, ну прямо на-равных, хочет участвовать в разговорах взрослых мужчин о компьютерах, вирусах, программах и новостях. Ну, чем не библейская история?

Ж Р И Ц А Л Ю Б В И

Наргиза была девочкой из хорошей интеллигентной семьи: папа – физик, мама – гинеколог в третьем поколении. Ребёнок был желанный, любимый и как будто бы беспроблемный. Хорошо училась, внешне была привлекательна (даже не было обычных девичьих комплексов по поводу внешности), открытая (как казалось родителям и подругам).

Но у неё уже давным-давно, лет с 5, была другая, тайная жизнь. Она в общем-то и не помнила, как это получилось, как такая же 5-летняя девочка-соседка предложила ей посмотреть, что у них там, в штанишках; а потом они вместе изучали соседкиного братишку, который только-только начал ходить, прикладывались к нему своими пипулечками…Ничего, конечно, они не почувствовали, но разбудилось любопытство. Любопытство яростное, тревожащее, не дающее спокойно жить и спать. Она, как могла изучала, трогала себя, но ничего особенного от этого не получала.

Она каким-то чутьём поняла, что это нужно глубоко, тщательно скрывать от всех, особенно от мамы. Вот и получилась из неё такая смесь - внешне тихая, скромная, хорошо воспитанная мусульманская девочка, потом девушка, и такая бурная в своих внутренних ощущениях.

Никаких отношений с мальчиками не было, городок был маленький, и все новости и происшествия становились известными всем в одно мгновение, поэтому мамы и бабушки очень строго воспитывали девочек, чтобы, не дай Бог, не стать предметом пересудов.

В 13 лет она совершенно созрела биологически, полностью была готова к сексуальным отношениям и беременности, как это диктует госпожа Природа.

Раньше это признавалось и принималось мусульманской религией. Бабушка родила её мать в 13 лет, а прабабушку выдали замуж в 11 лет, она жила в семье так называемого мужа как все остальные дети, а её муж, на год старше её, знал, что получит доступ к ней, когда она закровит. Ждал он недолго. Девочки на юге созревают рано, в 11,5 лет она уже спала с мужем. Прожила она больше 100 лет, родила 11 здоровых детей и что по тем временам было уже совсем чудом, все были живы и оказались такими же долгожителями, как она сама.

И у Наргизы было всё нормально с её сексуальностью. Но теперь были другие времена и другие социально-правовые нормы поведения. Девушка считалась совершеннолетней в 18 лей. И тогда, до сексуальных революций, морально-нравственные нормы бдились ой как строго, и ни один мальчик в школе не имел права прикоснуться к девочкам, которые тоже ходили, играли, дружили только девичьими компаниями, а на мальчиков даже глаз поднять не смели. Так уж заведено было в провинциальном маленьком городке, где основная масса населения жила по строгим мусульманским правилам, но с поправками на светские законы.. По крайней мере, внешне.

По ней стал томиться Нурхон, тренер по борьбе, школьный учитель физкультуры. Она, конечно, никакого отношения к физкультуре не имела. И вообще девочки-мусульманки на уроки физкультуры ходили в длинных спортивных брюках, но поверх них обязательно должны были быть надеты платья. Тут родители девочек стояли насмерть и соглашались пускать девочек на физкультуру только в такой «форме».

Нурхон откликался каждой клеточкой тела на её яростное желание секса, прикрытое внешней скромностью. Он чувствовал, как она чуть в обморок ни падает от его случайного прикосновения.