Ликующий джинн

-Святая мадонна! Мир и без того переполнен именами! Дай-ка я их вспомню. Босх, Леонардо, Гойя, Гог, который Ван, Врубель, Кандинский, Анри де Тулуз да еще и Лотрек, Мане и Моне, Сёра, Сислей, Шагал, - так еще и эти! А не встречался ли тебе когда-либо, где-либо живописец со странным именем - Кубик?

-Встречался. - Славик не знал, дурачится по своему обыкновению художник или это у него всерьез. - У Кубика в Егоровке, у Евдокимовны, полдома. К нему еще Нинка, надоеда, заходит.

-Так, так... А где он сейчас? В Егоровке или в Туми? Вразуми меня! А может, он громыхает в паре с Бар Косом? А Егоровка - она на каком свете?

-Ну дядя Витя! - вскричал Славик. - Ну что вы в самом деле! Вы что, Нинку не помните?

-Нинку помню. Нинон. Такая, чуть меньше кувшина. Розовое с голубым, а сверху соломенно-желтое и безумолку трещит.

Славику захотелось бросить трубку. Неужели Кубик съехал с ума?

-Дядя Витя! - сердился он. - Какой кувшин?! Нинка чуть ниже меня!

-Но ведь ты-то как раз с кувшин! - Художник все ехал и ехал.

Нет, на другие планеты должны летать только дети!

-Дядя Витя... - уже обессилев, проговорил Славик, - ну что вы меня разыгрываете...

-Слава, - услышал он вдруг серьезный и слегка укоризненный голос художника, - я чувствую себя нормальным только тогда, когда чуточку улыбаюсь, - ты это должен был заметить. И хочу, чтобы улыбались, разговаривая со мной, другие. Так ты ростом с кувшин?

-С кувшин, с кувшин! - обрадовался Славик. - С тот самый, что у Евдокимовны на заборе висит вверх дном! Только я вверх головой!

-Я тоже, - ответил Кубик. - Хотя мне все последнее время хочется побыть на голове. Как дела?

-Скучно без пришельцев, - брякнул Славик то, что было у него на уме.

-Ну вот, - разворчался Кубик, - скучно ему. И не стыдно тебе? Перед тобой развернут, так сказать, целый мир...

-Какой там мир! - перебил его Славик. - Сплошная зима. Снег, грязь, слякоть, холод. Простуда вот. - Славик кашлянул на всякий случай. - Всем бывает скучно. С вами разве такого не бывает?

-Мне бывает тоскливо, - был ответ, - а скучно - никогда. Это разные вещи. И вообще, художники специалисты по тоске.

-Как это?

-Это, брат, слава богу, только взрослая болезнь. - откровенничал бородатый, которому тоже, видно, было одиноко, - у вас скука, у нас тоска. Но от меня это пока далеко... Как все-таки дела?

Славик вспомнил про Брысика и Вполета. Про их невидимость. Что один едва не взбесился, а другому хоть бы хны.

-Да так, - сказал он, - по-всякому. Никуда меня не выпускают. В школу, и все.

-Выпустят. В конце концов, что такое Кукурбита? Всего лишь еще одна планета, до которой можно долететь в течение одного сна. Тут главное - произнести обыкновенные слова о необыкновенном. Вот они: мы побывали там в гостях. Нас, так сказать, туда пригласили...Вот увидишь, скоро твои предки будут о ней говорить, как о вашей булочной. "Подумаешь, Кукурбита!" - скажут они... Ты "игрушки", кстати, не трогал?

-Пока нет... - осторожно соврал Славик. - Я пока не знаю, что с ними делать.

-Я тоже, - признался художник. - Ну, время подскажет.

-Дядя Витя, а как вы думаете, что сейчас на Нырехе?

-Не представляю. Ералаш. Неразбериха. Кавардак. Война. Не знаю.

-Вот бы узнать.

-Может, твои друзья придумают, как с тобой связаться?

-Ох, как хотелось бы!!! - Тут надо бы поставить не три восклицательных знака, а пять, потому что больше всего на свете Славик хотел бы поговорить в эти дни с Питей...

Но, признаться, и этот разговор, с Кубиком, получился наиприятнейший. Потому что за каждым сказанным и услышанным словом скрывалась какая-нибудь картинка: за словами "Нинка", "кувшин" - летняя Егоровка, Евдокимовна с морщинистым лицом, куры возле ее ног и тот самый желтый цыпленок; за словами "Кукурбита", "Нырех" - краснорожий, в мундире Бар Кос, роботы в свете костра, сейчас они возьмут Славика в заложники, по телу пробегала дрожь... Поговорить с Кубиком было все равно, что второй раз посмотреть любимое кино.

Правда, под конец Кубик чуть все не испортил. Толканул речу, выступил, чего он, надо признать, делать не любил.