Ликвидатор

Акула расстроен и раздражен. Мы приткнулись у борта, где людей поменьше, лишь две телки на хорошем подпитии; они беззаботно хихикали и время от времени пытались завести с нами шашни. Понятно, что и мы изображали вмазанных по полной программе, хотя вечерние гуляния на теплоходе только начинались.

– …Хорошо, что ребята из копенгагенской резидентуры подсуетились. Представь картинку – вас запихивают в "мерс" и рвут когти. А тут нужно своих гавриков пустить по следу тех, кто пытался похитить Муху, довести мордобой до логического завершения, так как кроме козлов, что были в машине похитителей, откуда-то подвалила кодла с виду интеллигентных ребятишек, которые начали махаться, словно черти, и самое главное – тебя выручать. Хоть разорвись! – Акула сокрушенно сплюнул за борт.

– Да, веселенькое было дельце…

– Думал, что все, бля, конец моей зарубежной карьере. Да про карьеру – хрен с ней. А вот то, что своего старлея потерял, – лучше сразу застрелиться. Стыдобища.

– Кто знал, что так все обернется.

– А это и есть моя задача – просекать все наперед.

– Муха тоже не лыком шит.

– Слушай, Волкодав, у меня к тебе одна просьба – когда дело подойдет к финалу, отдай мне Муху. Я этого пидора наизнанку выверну. Бля буду. Кстати, где он сейчас?

– Так это ты должен знать, – ухмыльнулся я. – Нашел себе бабенцию в три обхвата и пробует надежность коек.

– Ты подсунул? – с подозрением посмотрел на меня Акулькин.

– А то кто же.

– И когда только успел?

– Он меня забодал своими разговорами о сексе, вот я и присмотрел буфетчицу. Она как раз в его вкусе. Поскольку, сам видишь, на теплоходе телки все как на подбор тощие и с ногами, растущими от ушей, то бедная девушка совсем исстрадалась… Вот я и подсуетился. И коза сыта, и моя капуста присмотрена и под ногами не путается. Главное, что буфетчица не подстава, а то, не ровен час, подклеют ему кого-нибудь, тогда точно хана операции.

– Все по уму… – согласился Акула. – Между прочим, тот полицейский, которого ты отоварил в Копенгагене, на самом деле какой-то штатский лох из предместья. Это мне сказали ребята из местной наружки. Его наняли за хорошие деньги.

– Ничего не скажешь, постановка была задумана первоклассная. Но кто?..

– Хрен его знает. Хорошо хоть, теперь известно логово Бориса Львовича. За ним идет охота уже около трех лет. И остальных посадили на крюк, теперь не спрыгнут. Нам от местных коллег благодарность и обещание поставить при встрече пузырь литров на пять.

– Ты людей Бориса Львовича вычислил?

– Всех до единого. Никаких проблем. Вот только плохо, что наш теплоход стал напоминать международную конференцию по разделу наследства пока еще живого Малыша: тут тебе и Моссад, и наша контора, и мафия, и еще Бог знает кто.

– Плюнь. Не мечи икру раньше времени. Все как-нибудь образуется.

– Что-то я тебя не узнаю… – с любопытством кинул на меня косой взгляд Акула. – Какое-то пофигистское настроение.

– Тебя бы в зону хоть на пару месяцев воткнуть. А потом заставить с дерьмом возиться.

– Теперь точно вижу – Муха будет мой, – с удовлетворением констатировал бывший сержант разведроты. – Ну, я пошел. Проверю посты, и скоро время выхода на связь с центром.

– Привет Кончаку. Скажешь… – Я заколебался – а стоит ли выкладывать шефу свои соображения по поводу мифических документов Толоконника? – Скажешь, что Волкодав землю копытами роет и готов на любые подвиги во имя высоких идеалов.

– Так и скажу, – хохотнул Акула и удалился.

Не долго думая, я подцепил тусующихся рядом девиц и направил свои стопы к бару. Увы, наша совместная идиллия продолжалась не долго – не успели мы выпить и по стаканчику, как появились какието прикинутые фраера и унесли моих лебедушек в своих хищных ястребиных лапах.

Я даже не сопротивлялся такому наглому грабежу прямо на виду развлекающейся публики – мои мысли витали далеко от соблазнов плоти. Сидя за опустевшим столиком, я потягивал виски и пытался размышлять, хотя в голове, вместо свежих оригинальных мыслей, царил форменный бардак, плавно перетекающий в полное отупение.

– Вы не возражаете, если мы присядем за ваш столик? – вывел меня из состояния прострации женский голос.

Я поднял глаза – и едва не выпал в осадок. Моб твою ять! Передо мной собственной персоной нарисовалась Роза Нельке! Ее супруг, вылитый киношный еврейский раввин, только без пейсов, стоял, чуть сутулясь, немного сзади.

– Мадам, сколько угодно. – Мне и не нужно было изображать человека на взводе; соседство с лучшими ликвидаторами Моссад подействовало на меня как литр спиртного; что это они задумали?! – Плиз. – Нарочито коверкая слово, я показал на диванчик напротив.

– О-о, вы разговариваете на английском? – удивилась шустрая старушенция, присаживаясь не без извест-ной элегантности.

– Ни хрена, – брякнул я. – Ни в зуб ногой, ни в пень колодой.

– Очень жаль, такой молодой и умный человек, путешествующий по зарубежным странам, просто обязан знать хоть какой-нибудь – а лучше английский – язык.

– Мы академиев не кончали.