Ликвидатор

Вскоре в моем сознании прозвучал такой, знаете ли, занятный сигнал из посольства страны иллюзий. Странный металлический голос доверительно сообщил мне, что я гощу у них достаточно долго и имею право получить вид на постоянное жительство. Мне уже не хотелось просыпаться по утрам, куда-то идти, чего-то добиваться и о чем-то мечтать. Единственным непреходящим желанием оставалась похмелка, плавно и незаметно переходившая в очередную пьянку. Ведь не зря же в народе говорят, что похмелиться – это значит выпить на пятьдесят граммов меньше, чем вчера.

И все же, после того как меня выперли со службы, мне невольно пришлось заниматься дальнейшим трудоустройством. Я был молод, несмотря на чрезмерное увлечение алкоголем, пока еще здоров, полон сил, а главное – желания наладить новую жизнь.

Однажды мне повезло. Известная московская кинокомпания затевала съемку крутого боевика и искала дублера для самых опасных сцен. Наткнувшись на объявление в Интернете, я приехал на киностудию, представился, полчаса побеседовал с одним из ассистентов режиссера, к слову сказать, вполне нормальным, грамотным мужиком. В итоге получил место консультанта и каскадера.

В течение нескольких месяцев я принимал участие в съемках на теплом сочинском побережье. Прыгал с большой высоты, стрелял из пистолетов, автоматов, однажды – из пулемета ПК, падал в воду, кувыркался по каменистым склонам, выпрыгивал на ходу из машины. А когда оператор отснял последнюю сцену, мне выдали неплохой гонорар и помахали ручкой. «Спасибо вам, Станислав Владимирович. Если понадобитесь, мы с вами созвонимся».

На том моя связь с высоким искусством и закончилась. Я вернулся домой и за три месяца прожрал деньги, заработанные синяками, ссадинами и шишками. Потом мне пришлось затянуть ремень и снова отправиться на поиски работы.

Тогда я уже серьезно пристрастился к алкоголю. Ведь поначалу я ближе к вечеру покупал всего-то пару банок пива. Позже доза доросла до двух с половиной литров. Через девять месяцев такой вот насыщенной гражданской жизни я уже хлестал водку каждый день, начинал с обеда и заканчивал глубокой ночью.

Будучи трезвым, я чах и становился противен сам себе. Да оно и не удивительно. После увольнения со службы я успел оскотиниться, зачерстветь, опуститься. Без алкоголя я начинал рассуждать, думать, мечтать о будущем. Хотя на самом деле меня это мало интересовало.

В те ужасные времена единственным будущим, греющим душу, был ближайший вечер с обязательным наличием в кармане энной суммы в российской валюте, чтоб напиться в стельку в кабаке. На худой конец три-четыре сотни для забегаловки, приткнувшейся неподалеку от моего дома.

Что еще? Ах, да! Иногда на десерт я выбирал секс с какой-нибудь смазливой бабенкой, подвернувшейся в ресторане или забегаловке. С девицами, отличающимися моральной подвижностью, в Петровске проблем никогда не было. Ни с элитными, ни с уличными.

Собственно, мечта состояла не только из алкоголя и секса. На самом деле в ней содержалось гораздо больше: интрига, приключение, таинственная неизвестность, тревога, сладостное томление в груди…

К сожалению, порой это самое томление заканчивалось плачевно. На моей роже до сих пор красуется парочка шрамов после всякого рода приключений, в непогоду ноют сломанные ребра, иногда болит голова. И все же весь кайф был именно в нем – в томлении. Ради него я бежал из дома, нырял в непроглядную ночь, стойко терпел невзгоды, боль.

Наконец-то наступал долгожданный момент. Я одевался, выходил из однокомнатной квартирки, доставшейся мне за безупречную службу Родине, поворачивал в замке ключ и сбегал по ступенькам лестницы. Навстречу выплывала ночь с ее удивительным бархатом, тяжелой тканью, струящейся сквозь пальцы.

Затем я шел настолько знакомым маршрутом, что мог бы проделать его с закрытыми глазами. Томление достигало пика. В экстазе я хотел орать на весь спящий квартал, разбить камнем чье-нибудь окно или сплясать что-нибудь этакое.

Сейчас я прекрасно понимаю, что тогдашняя жизнь была сущим адом. Долго я не протянул бы, сдох бы в одну из холодных ночей где-нибудь на лавочке в сквере. Но в тот период мое беспробудное пьянство казалось нормой не только мне.

В России алкоголизмом не страдают. У нас им наслаждаются.

После скоропостижного сокращения подразделений управления спецмероприятий в Петровске нас осело трое. Мы не теряли связь, частенько перезванивались, встречались на нейтральной территории и со временем облюбовали для таких мероприятий небольшой уютный ресторанчик «Восточная кухня».

В этом заведении не было особенного шика. Повара, невзирая на яркую вывеску, не готовили изысканных национальных блюд. Обслуживание было ровно таким же, как и в десятках других ресторанов города. Просто он удобно располагался на равном удалении от наших жилищ. Да и цены на алкоголь и жрачку во времена любых кризисов тут оставались приемлемыми. Это и было причиной того, что все приятные события, изредка разнообразящие нашу «счастливую» гражданскую жизнь, мы праздновали под сводчатыми потолками данного ресторана.