Ликвидатор

Теперь инспектор запомнит и дедушку, и ксиву его. И в системе контроля скорости фото моей машины есть, со временем, достать не так-то просто. А я убедился в том, что у дедушки эта ксива есть, и он – человек при полномочиях, а не конь педальный. Жизнь и в самом деле… того… плохому быстро учит.

– Напрасно вы это делаете…

Я поставил на длинный рейл позади «Эймпойнта» трехкратный магнифайер [31]

и смотрел сейчас через прицел на машину сопровождения, оперев локти на капот внедорожника. Дедушка невозмутимо резал хлеб и буженину на расстеленном на земле чистом куске брезента, какой я использую, если полежать где надобность возникнет. В той «Алмере», которая сопровождала нас, явно тоже сидел снайпер. И сейчас ему было очень и очень неуютно: и открыть огонь не может, и видит, как его нащупывает прицел врага. И деться некуда – потому что я остановил машину в поле, тут дельтапланеристы садиться любят, которые поля опрыскивают. Голое поле, не спрячешься, ближе не подберешься…

– Почему же? Должны же они за что-то деньги получать, верно? А то разжирели на хозяйских харчах. Пусть почувствуют, как оно.

– Они люди служивые… – успокаивающе проговорил дед.

– Служба разная бывает. Бывает дворняжья, а бывает… холуйская. Вам какая больше по душе?..

– Готово.

Поляну дед накрыл вполне качественно. Уважаю. Хоть и дорогие продукты – а и с ними надобно уметь…

– По стаканчику?

Я отрицательно покачал головой:

– Не пью.

– Ну и ладно… – согласился дед, – тогда и ну ее. Как во времена Юры, с минералочкой…

– Горбача, – поправил я.

– Да нет, молодой человек, – Юры [32]

. Очень он не уважал, когда подчиненные к зеленому змию пристрастие имеют. Даже не пристрастие, а так… касательство. Все вечера с минералочкой, шашлык с минералочкой. Помню, кололи Калугина [33]

, так вопрос, поить его или не поить, на уровне Юры решали. Тот скривился, потом разрешил все-таки…

– Хорошая у вас память. Да и Калугину вы… понапрасну продукт скормили… лучше бы сами приняли.

Дедок глянул остро, нехорошо так.

– А у вас, молодой человек, – язык хороший. Не возражаете, что я вас так называю?

– Да нет, отчего же. Называйте как хотите.

– В наше время таких не было. Боялись люди.

– И что – хорошо?

Дед пожал плечами:

– Как сказать. Может быть, что и хорошо. А может – что и плохо. Страх-то не только вы потеряли. Они – тоже. Как взрыв бывает, так про это никто не вспоминает. А ведь раньше их и не было-то из-за страха.

– А они – это кто? – максимально ехидным тоном спросил я.

Дед дожевал бутерброд. Лицо его как-то неуловимо изменилось. Старая школа, чекистская. Старый – а дай команду, и кинется, зубами вцепится. Себя не пожалеет.

– Хорош. Дело есть.

Я покачал головой:

– У меня никаких дел больше нет.

– Есть дела, есть. Ты еще не понял, что вход – копейка, а выход – рупь?

– Не соображаете. Ну, приеду я в Москву. Билет куплю – и нет меня. Лучше разбежимся по-хорошему, а? И не пытайтесь – не надо. Потом самим хуже будет.

– Соображаешь, что говоришь?

– Еще как…

Я закусил свой бутерброд.

– Еще как соображаю. Вот только не надо говорить, что вы меня и там достанете, не надо. Не позорьте себя. У вас секретоноситель высшей категории в США удрал, его дочь там давно жила – а вы клювом щелкали [34]

. У вас ни одной нормальной нулевки не получается – предатели по улицам шастают, а если пытаетесь, так сразу и облажаетесь [35]

. И вы хотите мне тут что-то доказать? Не надо, уважаемый, не надо. У меня, как вы правильно отметили, страха нет. В генах не заложен. И если бы я занимался тем же Яндарбиевым или еще кем – все было бы шито-крыто. А вы вместо этого тут передо мной… посланника короны играете. Не надо…

– Обиделся, что ли? – простецки спросил дед.

– Обиделся?! Я?!