Ликвидатор

Автомат Калашникова — отнюдь не такое неточное оружие, как о нем говорят, отнюдь не «пожарный шланг», из которого можно стрелять по целям в расчете лишь на количество выпущенных пуль. Просто это другое оружие, сильно отличающееся от штатной американской «М4». И им надо уметь пользоваться, как и любым другим. За время GWOT американцы изучили это оружие как никакое другое и научились им пользоваться гораздо эффективнее, чем раньше. Сама Натали прошла курс обучения у самого Криса Косты и знала, что такое «калашников», поэтому и выбрала его. Автомат был явно в хорошем состоянии и в богатой комплектации — а то, что автоматического огня не было, ей не мешало. Наиболее эффективный огонь из «АК» — именно одиночный, в высоком темпе. Утяжеленный ствол тоже добавит точности.

Они расположились на верхнем этаже — русский с одной стороны, она с другой — и с той и с другой стороны были окна. Ефимофф остался внизу, со своей винтовкой и с дробовиком, который в данной ситуации был эффективнее винтовки. Его единственной задачей было — не допустить, чтобы те, кто пришел за ними, ворвались на первый этаж и заняли его.

Русский, занимая позицию с «СВД», протянул толстую веревку от одной стены мансарды до другой. Натали, видя это, усмехнулась… прием, которому их учили при охоте с вертолета… парень явно знал, что делает. Сама она соорудила себе позицию из кресла, приняв низкую устойчивую стойку и взяв автомат «вертикальным», дающим больше стабильности хватом. Про себя она решила, что сможет дать два «дабл-тапа», прежде чем эти русские… или кто явился по их души, начнут соображать, что к чему.

Про себя она прокручивала последние инструкции русского. Они были разумны, и их следовало выполнять.

— Эй, парень… — сказала она, не отвлекаясь от прицела, — тебе не кажется, что все, что вы творите здесь, это полный пи…ц?

— Кажется. Но вы творили не меньший последние годы, верно?

— Да… но мы творили это по всему миру. А вы — в своей собственной стране.

— Наша страна для нас — это и есть наш маленький мир. А теперь заткнись и смотри за меткой…

— Вас поняла…

Командиру группы не нравилось то, что происходит. Он не мог понять, что именно — но не нравилось. Обычно они работали в паре со своими оперативниками, которые давали информацию… им тоже было не по душе тратить деньги на суд, а потом на пожизненное содержание имаратовских мразей… да и устрашающий эффект исчезновений людей нельзя было сбрасывать со счетов. Тут же была чужая республика, непроверенная информация… этот парень, который их встречал, он и сам ничего не знал. Заказ поступил из Москвы, как положено… вот только местный коллега сказал, что он ничего в Москву не посылал. Возникает вопрос — а откуда тогда оперативная информация?! По опыту Кавказа — самой полной и достоверной оперативной информацией владели те, кто работал «на земле», дальше — по мере возвышения по командной вертикали количество информации увеличивалось, а качество — в той же пропорции ухудшалось: в РОШ (прим. автора — Региональный оперативный штаб), например, большая часть информации была откровенным бредом. Сейчас они, получается, шли в непроверенный адрес по информации, полученной неизвестно откуда. А это — прямой путь к неприятностям.

С другой стороны — если там и в самом деле ячейка, то даже секундное промедление смерти подобно. Игра идет конкретная, кость в кость. Джамаатовские — они тоже делают выводы… некоторые из амиров носят на себе пояса шахидов круглые сутки, даже спать в них ложатся. Секундное промедление — и мясо.

А что, если инфа левая? И они постреляют совершенно не причастных ни к чему людей?

Это пи…ц тогда будет. Полный.

Он знал, что это скроют; но самый страшный суд, это суд, которым судишь себя. Они не были социопатами, кто-то был в разводе, у кого-то сохранились семьи. Они делали кровавую работу, чтобы их защитить, и не сойти с ума им помогало только то, что они знали — они ведут войну с врагом. Врагом, который не стесняется в средствах. Если же они постреляют «своих» — он знал, что будет. Группа распадется… а кто-то может и ствол в рот сунуть. Самосуд… суд, которым судишь себя сам, страшнее любого суда…

Но отказаться выполнить приказ он не мог.

— Смотрите, куда стреляете… — сказал он, когда группа грузилась в машину. Вторую оставили на окраине — на случай отхода.

— Что это значит? — сказал Равиль, один из стрелков группы.

— То и значит! — вспылил командир. — Головой думай, потом стреляй!

Нервозное состояние передавалось и остальным.

— Поехали…

В автомобиль — «УАЗ Патриот» — они набились под завязку. Машина тронулась, тяговитый дизель легко тащил ее по грязи.

Заборы проплывали рядом, скорость была около тридцати, дорога грязная и ухабистая.

— Подъезжаем…

И тут командир увидел красный кирпич впереди — он зачем-то стоял на обочине, поставленный «на попа». И какой-то камень, который его подпирал сзади.

А если есть сомнения — сомнений нет! Метка!

— Засада, назад!