Ликвидатор

В машине было темно. Мутило от курева, дурного кофе, который они купили в саморазогревающихся банках и пили, от переполненного мочевого пузыря, от долгого ожидания. В машине был биотуалет, но, видимо, с ним что-то было не так — воняло, как из пехотного кадетского нужника. Адмирал поймал себя на мысли, что уж на кораблях-то так никогда не воняет — флот всегда более чистоплотен, чем армия, на флоте корабль — это дом…

Дивизионный генерал Роман Полько, который лично присутствовал при спецоперации, с омерзительным хлопком вскрыл еще одну банку с кофе. Хлебнул, скривился, но предложил адмиралу…

— Будешь?

— Нет, спасибо. Кислота скоро прожжет мой желудок насквозь.

— Бывает и хуже…

Их машина — здоровенный фургон «Мерседес» — стояла в каком-то дворе, в одном из кварталов пограничного города Белостока, совершенно советского вида города, в котором ужасающие русские многоэтажки-скворечники перемежались с новыми домами и с памятниками старины. Город сильно пострадал во время Второй мировой, но, в отличие от Варшавы, его не стали восстанавливать — просто застроили заново. Сейчас он обрел второе дыхание: белорусы, граница с которыми была совсем рядом, ездили сюда работать, ездили сюда и покупать то, что в Беларуси купить нельзя. Там диктатура.

Генерал достал из кармана ополовиненную упаковку, выдавил на ладонь белую таблетку, сунул в рот. Щелочь, чтобы нейтрализовать скопившуюся в желудке от дурного кофе кислоту. Скоро станет полегче.

Он чувствовал себя старым и усталым. Прямой рейс из Тбилиси на Варшаву польской авиакомпании «Лот» прибывал в Варшаву в ноль триста пятьдесят зулу (прим. автора — по Гринвичу. Зулу тайм — время по Гринвичу, военный термин), и он совершенно не выспался…

— Какого черта мы здесь сидим?

Поляк улыбнулся.

— Скоро. Марек, что там?

Один из операторов коротко переговорил с кем-то по рации.

— Они уже на Йозефа Пилсудского, пан генерал.

— Кто они? — взорвался адмирал МакРейвен. — Что ты, черт тебя возьми, скрываешь? Я не склонен разгадывать шарады, у меня нет на это времени!

— Сейчас увидишь, — ответил поляк. — Долго там?

— Минут пять-семь…

Даже время поляки вымеряли, как русские, — неточно. Интересно, почему они так плохо живут с русскими, если они по сути одинаковые?

Адмирал откинулся на спинку неудобного пластикового сиденья. Все плохо. В Грузии убиты двое американцев, в том числе оперативник высокого уровня военной разведки: они должны были поставить навигационные маяки в русских горах. Этого не сделано, и значит, операция тоже сорвалась, не успев начаться. Грузины ничего не могут понять и, похоже, врут — неофициальный разговор с военным атташе в Тбилиси дал основания полагать, что они сами во всем этом увязли по уши и сознательно врут. В Москве произошло несколько убийств, русские отказались сотрудничать. Теперь еще и это…

Все катится под откос. Все!

— Так, внимание…

Генерал насторожился.

— Что?

— Сворачивают. Мы их видим…

— Машина?

— Бардзо добра машина. Бардзо добра…

Да, похоже, и впрямь добрая, «Тойота Ланд Крузер»-двести, белого цвета. Польские номера. Идет медленно.

— Сворачивает. Стоп.

— Внимание на номера. Внимание на номера…

Аппаратура была хорошей — моментально сделала снимок и очистила его. Наблюдение велось сразу с нескольких камер и с небольшого дрона, кружившего над местом.

— Так, внимание. Водитель выходит.

— Девятый, проезжайте дальше. Восьмой…

— Снимок, снимок…

— Черт, вопрос — у нас есть снимок?

— Да, есть.

— Один человек. В машине один человек. Идет к подъезду.

— Где снимок?

— Сейчас зробим, пан генерал. Готово. Печатать?

— Да. И передайте всем. Узнаешь?

Вице-адмирал где-то видел его. Где-то точно видел…

— Пан генерал, машина. Исходные данные.

— Давайте.

— Томашек Бузкаш, Варшава…

Варшава. Варшава… Варшава…

— Матерь Божья… — изумленно вымолвил адмирал.

— Знаешь его? — спросил начальник разведки Польши.

Это же бывший резидент КТО в Москве! Как его…

— Узнал… — Адмирал с большим трудом удержался от того, чтобы не разорвать распечатанный на принтере снимок. — Один из наших.

— Кто именно?

— Извини…

Даже сейчас говорить свободно он не мог. Проклятье — он не мог.

— Так, внимание. У нас есть опознание, повторяю — есть опознание.

Сокол-один, Сокол-два, вопрос…

— Сокол-один, выдвигаюсь…

— Сокол-два на подходе…

*censored*н сын. Ублюдок.

Предатель в ЦРУ. То, чего у них не было уже лет двадцать. Предатель внутри ЦРУ — они только научились доверять друг другу…

Предатель. Это слово долбило по голове… предатель, предатель, предатель… Предатель.

— Его… живым. У нас будет пара вопросов к нему.

— Вопросов нет, друг. Сейчас посмотришь, как мы научились работать. Сокол-один, Сокол-два — на прием…

— На приеме, пан генерал.