Ликвидатор

— То же самое, сэр. Как можно быстрее в аэропорт, либо в посольство, если, скажем, идет война или беспорядки и аэропорт недоступен.

— Так… а если я буду ранен, что делать?

— Сэр, в дежурной смене всегда есть опытный парамедик, и…

— Если это не помогает, если парамедик не может помочь. Давай, соображай, мы не просто так тебя спрашиваем.

— Да, сэр. При любом визите — частью его обеспечения является медицинское обеспечение. В каждом населенном пункте, который вы намерены посетить с визитом, мы подбираем лечебное учреждение на такой случай, иногда и несколько. Совместно с местными службами безопасности проводим стандартную проверку. Завозим туда лекарства, набор проверенных лекарств и несколько пинт крови вашей группы, сэр, на случай, если потребуется переливание. Где это возможно — мы держим наготове вертолет на случай медицинской эвакуации. Если что-то случилось — мы немедленно доставляем вас в больницу…

— Я… ну или мое тело, если все совсем плохо — могут остаться без наблюдения?

— Простите, сэр?

— Конкретный вопрос — врачи могут вшить в мое тело двадцать фунтов взрывчатки?

Начальник смены вытаращил глаза.

— Нет, сэр.

— Ты уверен?

— Абсолютно, сэр. По протоколу — кто-то из нас должен постоянно держать вас в поле зрения, такой порядок, сэр.

— Ну а если врачи попросят вас выйти? Надо сделать операцию… что-то в этом роде?

— Это невозможно, сэр. Даже в операционной должен быть кто-то из нас. Мы можем переодеться, вымыть руки, надеть халат — но кто-то из нас должен быть постоянно с вами, сэр. Это такое правило.

— Значит, это гроб, сэр, — заключил Кейпс.

— И такой порядок во всей Секретной службе? Я имею в виду — работа с президентом в отставке…

— Да, сэр.

— Ты уверен?

— Да, сэр, протокол всегда один. Я знал того парня, который обеспечивал безопасность мистера Буша… Мартин Фитцуотер, сэр. Настоящий профессионал, и он всегда делал все по правилам. Да, сэр, все по правилам…

Было видно, что агент едва сдерживает себя.

— Нам всем тяжело, Джим, — заметил Гейтс.

— Да, сэр.

— Еще один вопрос, Джим, — сказал президент. — Если меня убьют, где вы возьмете гроб? Насколько я помню, в ВВС-1 гроба нет.

— Нет, сэр! — сказал начальник смены.

— Тогда где вы его возьмете? Предположим, это произошло в Москве. Ведь вы же не повезете тело в брезенте или полиэтиленовой пленке?

— Нет, сэр.

— Так где вы возьмете гроб?

Начальник смены замялся.

— Вообще-то, этот вопрос при обеспечении безопасности не рассматривается, сэр. Если Москва… Москва крупный город… вероятно, обратимся в посольство, чтобы они подыскали приличное похоронное агентство. И там закажем гроб… пусть временный, только чтобы довезти тело до США. Накроем его флагом. Как-то так, сэр.

— И гроб, конечно, никто не проверит, — мрачно заключил Кейпс.

— А чего его проверять? — заключил Гейтс, человек проницательный и сохранивший всю остроту ума, несмотря на возраст. — Все дерьмо, которое могло случиться, уже случилось, и все по уши в дерьме. Конечно, гроб никто не проверит.

— Есть, наверное, какие-то детекторы в посольстве… на входе, — сказал Кейпс, — но если взрывчатку, точнее взрывное устройство, заложить уже на стадии изготовления гроба, обеспечить его герметичность — детекторы не сработают. А посольство наверняка работает только с одним похоронным агентством, с которым они и раньше имели дело, — например, если приходилось отправлять тела погибших американцев на родину. Если что-то работает хорошо — зачем это менять, на хрен.

— Спасибо, Джим, — сказал президент. — Вы нам очень помогли…

Темная комната. Черный флаг с белой вязью шахады: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед Пророк Его». Вооруженные автоматами Калашникова люди в масках.

«Бисмилло р-рахмону ир-рахим…» — Мерзкий, гнусавый голос. Президента передернуло — он бы предпочел никогда этого не слышать.

Заставка. Горы, флаг с бегущим волком. Двадцать девятое раджаба одна тысяча четыреста тридцать шестого года хиджры. Четырнадцатый год исламского сопротивления…

«Во имя Аллаха, милостивого и милосердного…»

Роберт Гейтс, свободно владеющий русским языком, переводил. Террористы говорили не на арабском, а, что было совсем непривычно — на русском.

«…мы, муджахеддины Имарата Кавказ, — обновляем тавбу (прим. автора — клятву верности) шейху Айману аль-Завахири, амиру Аль-Каиды, да приветствует его Аллах, и признаем, что являемся частью Аль-Каиды, действуем только по воле Аллаха и являемся солдатами Аллаха, ведущими войну против неверных везде, где бы те ни ступили на землю мусульман. Аллах Акбар!»

Несколько секунд молчания.

«Мы знаем о том, что американцы являются неверными, объявившими войну Умме (прим. автора — исламскому сообществу), на руках которых кровь миллионов мусульман. На руках американцев — кровь наших братьев, сражавшихся и продолжающих сражаться на фронтах джихада в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливане, Пакистане и везде, где идет джихад. Много лет назад американцы обещали избавить нас от пяты русистов, но не выполнили свое обещание, и в том нет ничего удивительного, ибо они неверные, а значит — предатели и лжецы.