Ликвидатор

Так что Сафар Мирзаев стал кем-то вроде «папы» в азербайджанской общине. Уникальным было то, что «папой» он стал не через уголовщину, не поднявшись по вершинам криминальной иерархии, не став «вором в законе». Наибольшее благоприятствование общине он обеспечивал не за счет взяток — а за счет своих людей в нужных местах, заранее внедренных и выпестованных, и потому был практически непотопляем. Это было что-то вроде лоббизма в Штатах, только с местной беспредельной спецификой. Как там… «товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора, корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих…» (прим. автора — откровение Иоанна Богослова. Апокалипсис)

Одним из бизнесов, который принадлежал лично ему, пусть через «номиналов» (прим. автора — номинальных директоров), но лично ему, была вот эта вот похоронная контора. Бизнес, если вдуматься, просто замечательный. Любой человек все равно умирает, и с этим ничего не поделаешь, будь то кризисы или потрясения — люди умирали, умирают и будут умирать. Азербайджанцы — самая многочисленная и влиятельная община в Москве, и более-менее состоятельных людей здесь не хоронят, оплачивают транспортировку и захоронение на родине, на родовых кладбищах. Как я понял — все это стоит неплохих денег, и считается большой ошибкой заказать такие услуги не у Мирзаева, у кого-то другого. К тому же для азербайджанцев, как и для всех восточных людей, похороны — еще один способ показать себя, так что на дорогой гроб и все прочее они не скупятся. И на всем на этом зарабатывает лично Мирзаев, «папа» азербайджанской общины в Москве. Который должен обнаглеть настолько, что даже после случившегося он остается на виду.

И при этом — именно в этой конторе посольские заказали гроб, который скорее всего и взорвался.

Как я это понял? Да не понял, просто предположил — но глупо было бы предположить другое. Транспортировка покойников — один из лучших способов переправки героина. Мало кто осмелится вскрывать гроб, тем более, если рядом толпа плачущих и не совсем цивилизованных родственников. Способы противодействия рентгеновскому просвечиванию давно известны, гробы с заранее подготовленными тайниками у них были — не могли не быть. Оставалось только вместо пакетов с белым порошком подложить туда взрывное устройство с таймером или приемником-передатчиком. Сейчас есть даже такие, которые срабатывают на взрыв, оказавшись в определенной географической точке — ее они сверяют по спутнику. Вот американцы и нарвались…

Может, я ошибаюсь. А может — и нет. По крайней мере, иных способов внести такое количество взрывчатки на тщательно охраняемый объект я не вижу. Вдобавок тут психология — убийство президента США, пусть даже бывшего, попытка убийства президента России — сам по себе резонансный террористический акт, никто и подумать не мог, что все это — лишь обеспечивающие мероприятия, пролог к еще более страшной атаке.

А сейчас я стою в толпе пассажиров, ждущих подачи… кажется, барнаульского поезда. На до боли знакомом мне Казанском вокзале. Я держу на боку небольшую сумку, в которой в боку есть прорезь, а рядом со мной — большой баул. Набитый газетами и камнями — сторонний наблюдатель, если видит человека с большим и тяжелым багажом, обычно думает, что он не мобилен, в то время как я могу бросить багаж и скрыться в толпе в мгновение ока. Так что я рассматриваю прессу в киоске — встав так, чтобы в стекле мне было видно, что происходит сзади. Как можно лучше…

Колорадский Жук появился справа. Простенькая одежда, сумарь. У меня — споткнулся.

— Помочь?

— Эх… а и помоги, мил-человек…

Я подобрал сумарь. Наверное, к тому баулу, который я оставил, вызовут взрывотехников. То-то они обрадуются — газетам и камням. А может, и не вызовут. Сейчас всем все по хрену.

— До электрички проводишь, мил-человек, — спасибо скажу…

Переигрывает. Ладно…

Пошли в сторону платформ для электропоездов — там так просто не пройдешь, электронные билеты. Хотя у меня, конечно же, есть проездной.

— Чего нового? — спросил Жук.

— Ничего. Прибрались там?

— Прибрались. Зачем мясню (прим. автора — кровавую бойню) устроил?

— Выхода не было.

— Узнал чего?

— Мирзаев, Сафар. Американцы тоже в деле.

— Это мы их вы*censored*или уже отсюда. Пусть катятся колбаской… по Малой Спасской.

— Их нельзя недооценивать.

— Что тогда живого оставил, а?

Да, мил-друг, Колорадский Жук, и тебя нельзя недооценивать. Работаете…

— Мое дело.

— Э, нет, парень. Это дело государственное.

— Причины не было. Пусть живет.

— Эх ты…

Мы подошли к проходной, там была небольшая толпа. Колорадский Жук сунул мне сверток.

— Здесь?