Ликвидатор

После завтрака я с двумя солдатами был занаряжен нарезать дерн в лесу и накрывать им "периметр палаток", как выразился комбат. Определенная логика в этом задании была, поскольку пыль бесперестанно кочевала по территории бригады, не улучшая общего радиационного фона. Хотя я абсолютно точно знал, что начальство, отдавшее приказ, наверняка руководствовалось соображениями эстетики, а не радиационной защиты.

Пока бойцы неспешно дефилировали с носилками туда-обратно, я резал лопатой жирный дерн на опушке леса и уныло упражнялся в математике. Установленный средний фон в расположении бригады - 30 миллирентген в час. Это учитывается при вычислении общенакопленной дозы для каждого из нас. Значит, для того, чтобы набрать положенные 25 рентген, сидючи в бригаде, мне потребуется (за вычетом 1,75  ентген, начисленных в первую ходку) ровно 775 дней...

Я сбросил куртку, оставшись в майке. Даже в тени деревьев жара не дает покоя. Дрюня авторитетно заявил, что за последние три недели в 30-километровой зоне не упало ни капли дождя: Госгидромет распыляет с самолетов раствор иодида серебра, предотвращая формирование дождевых облаков. Звучит красиво, но я все-таки сомневаюсь в эффективности. Реалии же остаются реалиями. Сильные проливные дожди могут привести к резкому подъему уровня подпочвенных вод, которые в Полесье и без того очень близки к поверхности. Как следствие, радионуклиды, осевшие на почве и смытые дождями, могут прорваться в Припять и Днепр, а там и в Черное море...

Мои носильщики принесли бутылку минеральной воды. Теплая, соленющая "Миргородская" все же кое-как утоляет жажду. Обед не за горами. Я ловлю себя на том, что мыслю категориями отбывающего срок: "А в зоне сейчас ужин, макароны дают!" Тошно.

Видя мое настроение, бойцы тоже не рвут пупы. Мы проковырялись до обеда, не спеша поели. В таком же вялом темпе продолжили после обеда и, к моему удивлению, закончили отбортовку до пяти вечера. У меня была еще масса времени до ужина, и я пошел в автолавку.

Приезд автолавки был одним из немногих развлечений, доступных брату-партизану в те дни. Ассортимент вещей и продуктов в ней не поддавался нормальной логике и уже поэтому заслуживал досконального изучения. Напрашивались аналогии с коробейниками, а также с европейцами в процессе оживленного натурального обмена с папуасами. Наверное, какой-то высокий военторговский начальник сжалился над нами, присылая дефицитный даже на гражданке товар: халву и соки, конфеты и китайские фонарики (последние были очень в ходу, поскольку генератор после захода солнца периодически отрубался, и тогда в бригаде властвовала чернильная темнота), импортные лезвия и сигареты - последние были особенно востребованы, поскольку к нам попадали практически все болгарские, включая БТ, и даже "Честерфилд", подаренный мне Сашей. "Пепси-кола" тоже привозилась, но в ограниченных количествах, и ее разбирали в момент.

Прикупив батареек к фонарику, я иду ужинать.

По пути с легким флером грусти обозреваю РАСТ за колючкой автопарка, покоящийся на спущенных шинах. Наивно было предполагать, что кто-то будет использовать принципы и методику расчета доз прямого ядерного удара для прогнозирования радиационных полей, образованных выпадением радиоактивных осадков после взрыва станции. Пятнистость и полосатость - две функции, присущие этим полям.

"Як та пантэра", говаривали на ЧАЭС.

Ужин был украшен дискуссией о том, светятся ли ночью сильно радиоактивные куски ТВЭЛов на крыше третьего реактора или нет. Мнения разделились, и отсутствие мяса в меню ужина отошло на задний план. Дрюня, приехав с маршрута, рассказал, что на Янове, железнодорожной станции, на запасных путях стоит самый обычный с виду грузовой вагон. На его стенке есть пятно размером с два-три квадратных метра, которое стабильно "светит" 50 рентген в час, хоть дозиметры на нем поверяй.

Мы успели перекурить до вечерней оперативки, на которой комбат обыденным голосом сообщил, что завтра я с командой в десять человек еду на "объект Пикалова".

Звучало таинственно и грозно.

Я уснул под слаженный храп РАСТовцев, которых я пока не успел толком узнать; они ежедневно упирались на санпропускнике ЧАЭС, приезжая уже в потемках, к самому ужину. Игорь сказал, что большинство из них - донбасские шахтеры. Судя по храпу, шахтари обладали легкими солидного объема.

6 августа 1986 г. ЧАЭС, 2-я ходка