Ликвидатор

– Всё это очень хорошо. И мы все, – он обвел рукой собравшихся, – действительно счастливы, что в свое время не прогадали, решив выделять из общей суммы дохода немалую часть средств на работы по созданию психотропного оружия. Теперь совсем близок час, когда нам уже не понадобится прибегать к подкупу, уговорам и прочим методам убеждения при желании взять контроль над какой-либо областью деятельности-бизнеса или государственных структур. Но, как любил говорить один мой знакомый адвокат, ныне покойный, все это слишком хорошо и красиво, чтобы быть правдой! Скажите, какие независящие от нас обстоятельства могут, хотя бы чисто теоретически, помешать осуществлению операции?

В комнате воцарилась напряженная тишина. Все, в том числе и сам Персиков, с нетерпением ждали ответа генерала. Тот впервые с. момента начала обсуждения главной проблемы встречи позволил себе улыбнуться и, покачав головой, развёл руки.

– Ну разве что кто-нибудь из присутствующих сообщит об этом в Совет безопасности или ФСБ. Думаю, такой поворот событий исключается? – Генерал посмотрел поочередно в лицо каждого из авторитетов и нашел там полное понимание заключённой в сказанных им словах иронии. – Ну а раз так, значит, уже ничто не сможет помешать нам начать осуществление самого тихого в мировой истории плана захвата власти через… – он взглянул на висящие на стене помещения электронные часы, – пятьдесят семь часов и сорок пять минут. С чем вас всех и поздравляю!

В этот момент я услышал тихий щёлчок. На видеокассете закончилась плёнка. Уже не было смысла вставлять новую кассету. Теперь я знал главное, ради чего на подземной базе собрались десять самых влиятельных людей «структуры».

Глава семнадцатая

С точки зрения здравого смысла мне следовало забыть об увиденном, стереть от греха подальше запись на видеокассете и спокойно продолжать трудиться на благо мафии, готовой вот-вот прибрать к рукам всю полноту власти в России. Меня, безусловно, ожидали радужные перспективы скорого назначения на должность координатора структуры по Латвии, о чем уже упоминал Персиков и о чем недвусмысленно говорил факт передачи в моё полное распоряжение дорогих автомобилей и бывшего правительственного особняка в самом центре Юрмалы.

Я уже имел на банковском счету более двух миллионов долларов и мог жить не возможностями, как абсолютное большинство людей, а желаниями.

В таких случаях, если верить демагогам, принято вспоминать про некий абстрактный долг перед Родиной и прочую, загружающую мозги своей нелепостью, ерунду. Но, честное слово, на все это мне было плевать с самой высокой московской колокольни! Просто я знал, что весь остаток жизни буду ощущать себя подонком, если сейчас не найду в себе смелости и не воспользуюсь предоставившейся мне уникальной возможностью подложить мафии, уже и без того имеющей в стране, как минимум, половину всей реальной власти, крупную свинью. Ведь разве тогда, в роскошном желтом особняке на берегу Чудского озера, я не думал о том, что для сохранения жизни Рамоны, моих близких и, разумеется, своей собственной, лишь на время соглашусь на сотрудничество с этой криминальной структурой, помпезно именующей себя итальянским словом «мафия», соглашусь лишь для того, чтобы в будущем сполна рассчитаться с ней за незабываемую пытку электротоком в Пярну, когда я выпускал изо рта пену и рычал, словно попавший в капкан волк, и за едва не удавшуюся попытку извращенца изнасиловать мою любимую женщину, и за кровавую проверку на вшивость во Львове, и за необходимость пережить свои собственные «бутафорские» похороны, и за то, что принужден постоянно врать Рамоне, что работаю на одну из российских спецслужб, и, наконец, за то, что все эти годы медленно, но планомерно растаптывал тяжелыми армейскими ботинками свое загнанное и униженное чувство собственного достоинства? Мне, как цепному псу, просто бросили кусок пожирнее. А грядущие назначения, формально записанные на мое имя материальные ценности и фиктивная свобода – не более чем блеф, тщательно выверенный и ловко продуманный…

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за одну секунду, прошедшую после щелчка видеомагнитофона, известившего об окончании записи. Ещё через две секунды я уже четко и в мельчайших деталях знал, что сейчас мне предстоит сделать. Времени на раскачку, увы, не оставалось.

Для начала я связался по рации с Соловьем и сообщил ему о своей вынужденной отлучке, подтвердив, что нахожусь в нескольких сотнях метров от базы и обязательно вернусь к моменту снятия боевиков с охраны. Он снова тыкнул, сообщат, что «на горизонте все нормально», и опять поинтересовался состоянием моего здоровья. Ничего, пусть пока посмеётся…