Ликвидатор с Лубянки

Сначала я рассмотрел карикатуру. На плечах изможденного колхозника лежал пушечный ствол, и на нем балансировал Сталин с кнутом. Вдали, на заднем фоне, наблюдал эту сцену советский солдат с автоматом в руках. Подпись к карикатуре призывала солдата, пока у него есть оружие в руках, помочь отцу стать свободным. Карикатура мне понравилась, хотя прямого ответа, что же солдату делать, не давала. Но, прочитав текст листовки рядом, я почувствовал, как у меня перехватило дух. НТС призывал к вооруженной, нашей собственной, Революции против советской власти и установлению свободного народного государства! Я откинулся назад в кресле. Ну, конечно! Ясно, благородно и осуществимо! Мы сами допустили в 1917 году коммунистов к власти, и кто же, как не мы сами – русский народ – должен взять у них власть обратно?

Воля к этому у нас есть. Конечно, есть! Должна быть! А организация – вот она. Существует и действует. Я схватил снова увеличительное стекло и стал расшифровывать фотокопии дальше. Листовка была подписана двумя лозунгами: «Несем тиранам смерть!» и «Несем трудящимся свободу!» «Может быть, из первых букв этих лозунгов составлено слово «НТС»?» – подумал я. Тогда это не совсем серьезно. Что-то вроде ребячьего пиратского клуба: «Смерть бледнолицым!» Но все равно. И пусть, немного по-ребячьему. Зато язык и рассуждения в листовках просты и убедительны. И звучат совсем так же, как их сказал бы кто-нибудь из нас.

Я снова задумался. Вот он – выход. И даже не выход – обязанность. Если только НТС в самом деле наша независимая организация русских революционеров…

Я решил узнать об НТС больше. В немецком тексте упоминалось, что эта организация выпускает свою газету «Посев», которую можно купить в киосках западного Берлина. В одной из листовок я нашел также адрес берлинского штаба НТС. Он помещался в западном секторе на улице Гогенцоллерндамм.

Журнал я вернул Савинцеву без комментариев. Сам же через своих агентов начал собирать сведения о полицейском режиме, проверках, облавах и т. д. в Западном Берлине. Потом поехал до пограничной станции Гезундбруннен и походил по соседним улицам. В киосках газеты НТС не было. Продавцы переспрашивали меня, не понимая, о какой газете идет речь, а я из осторожности не пускался в подробные объяснения. На углу вокзальной площади, у обувного магазина, стоял мужчина с холщовой сумкой через плечо. Он продавал на восточные пфенниги юмористический журнал немецких антикоммунистов «Тарантель». Я захватил «Тарантель» с собой в Карлсхорст. Журнал оказался едким и смешным. Первые его страницы были заполнены карикатурами на возможный надгробный памятник Сталину. Это был конкурс среди читателей. Мусорный ящик с выглядывающими оттуда запорожскими усами «вождя» показался мне вероятным победителем, но искать в «Тарантеле» ответа на наши проблемы и искания было, конечно, бессмысленно.

Я подумал, что в газетных киосках недалеко от Штаба НТС должен быть «Посев». Значит, нужно было доехать до улицы Гогенцоллерндамм и поискать в киосках там. Однако Гогенцоллерндамм была глубоко в центре западного сектора.

Тогда однажды утром я сел в поезд городской электрички в Карлсхорсте и поехал через центр Берлина по направлению к западному сектору.

С утра погода была солнечной, но вскоре небо затянулось пеленой и пошла мелкая морось.

Я проехал по эстакаде электрички над туманным от дождевой пыли западным Берлином и на вокзале Весткройц пересел на окружную линию.

Гогенцоллерндамм оказалась широкой улицей с газоном посередине. Рядом со станцией был небольшой магазин с витриной, уставленной часами и будильниками. Я постоял у него немного, проверил, все ли спокойно за моей спиной, и двинулся наугад налево.

На сложной развилке улиц стоял газетный киоск. «Посева» в нем не было, и продавец опять покачал недоуменно головой. Я побрел дальше. Снова киоск на углу. Сердце у меня екнуло. На одной из боковин киоска между немецкими обложками был пришпилен журнал, похожий по формату, бумаге и раскраске на наш «Крокодил». На нем заголовок русскими буквами «Сатирикон». Значит, и «Посев» здесь тоже мог быть. Я собрался было обратиться к продавцу, но слева подошел человек. Мне пришлось отвернуться к немецким журналам и разглядывать пришельца краем глаза.

Это был молодой невысокого роста мужчина в сером хорошо сшитом костюме. Полное, круглое лицо. На верхней губе черные усики полоской. Он не обратил на меня особого внимания и бросил на прилавок стопку газет со словами на немецком языке:

– Это все, что на сегодня.

Продавец кивнул, и незнакомец ушел. Когда жена продавца стала перекладывать газеты под прилавок, я увидел, что это был «Посев»!

Я попросил номер свежепринесенной газеты и спросил, нет ли и прошлых выпусков. Продавец посмотрел на меня секунду изучающе, потом кивнул головой и подобрал мне пачку старых газет.

Я забрал увесистый пакет и пошел быстрыми шагами назад, к станции.

Слежки за мной не было, и до самой секторной границы ничего подозрительного не оказалось. В восточном секторе я вздохнул свободно, но все же пакета не разворачивал до самого Карлсхорста.