Сергей снимает часы, на запястье – белая незагорелая полоска.
Включает воду, берет мыло… Что-то ищет в пакете… Не находит: старую мочалку после Чернобыля выбросил, а новую забыл купить.
Ногтями под струями воды он соскребает с тела чернобыльскую грязь.
Помещение наполняется паром, теплом…
В светлой футболке, мягких вельветовых джинсах, кроссовках Сергей выходит в прохладный затененный холл общежития. Сталкивается с приятелем.
ПРИЯТЕЛЬ: Привет! Ну, где был летом? Я только с моря, классно отдохнул. А ты?
СЕРГЕЙ: В Чернобыле…
ПРИЯТЕЛЬ (
СЕРГЕЙ: Я? Умру?
Выходит на улицу.
Зеленая травка газона… Чистый прозрачный воздух… Кожу согревает ласковое солнышко…
Сергей вдыхает полной грудью. Впервые за долгое-долгое-долгое время.
Под футболкой, на которой парусный корабль, вырисовываются мышцы. Легкие наполняются чистым воздухом. Нежно греет кожу солнышко…
Сергей замирает, раскинув руки в стороны…
«Гомеостаз» – полная гармония того, что внутри человека, и того, что снаружи. Сияющая, невесомая, легкая оболочка – в эту минуту не разъединяет, а объединяет человека и среду, в которой он обитает…
Сергей в телефонной будке – вертикальной стеклянной коробке (впрочем, стекло в ней давно выбито) – набирает номер, заглядывая в бумажку.
Трубку поднимает Оксана.
ОКСАНА: Алло.
ГОЛОС СЕРГЕЯ ИЗ ТРУБКИ: Привет. Это я.
ОКСАНА: Здра…
В трубке – шум, удар – тишина…
ОКСАНА: Сергей! Сережа? Где ты? Что с тобой? Сереж!
Телефонная будка пуста.
Шнур тянется вниз – к трубке, зажатой в руке Сергея. Сам он – еще ниже… Рядом проходит пенсионер – аккуратный, во много раз стиранной рубашке в мелкую красно-зеленую клетку, с орденскими колодками. Смотрит с осуждением на лежащего Сергея.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Сережа! Сережа! Где ты? Сереж!
Пенсионер не выдерживает, мелкими шажками подбегает и пытается взять трубку. Рука Сергея не отпускает, держит ее железно… Пенсионер приседает, не достает до трубки. Тогда он становится на четвереньки, как собака.
ПЕНСИОНЕР (
ТРУБКА: Пи-пи-пи…
Оксана тихо, медленно кладет трубку…
…И телефон тут же бьет пронзительным звонком! Она подхватывает ее…
ГОЛОС ПЬЕРА ЭЛМСА (
ОКСАНА (
И не кладет трубку…
…За несколько недель до этого первый иностранный корреспондент, Пьер Элмс, был допущен в зону.
Дождливым утром Элмс садится в вертолет на аэродроме. Позади – трое сопровождающих. Все надевают респираторы на лицо, шлемы на головы, поправляют дозиметры… Вертолет взлетает.
ПЬЕР ЭЛМС: Так мы точно в Чернобыль летим? (
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ (
Туман постепенно рассеивается.
Под вертолетом – красивая многоцветная равнина, широкие зеленые долины рек, текущих между песчаных берегов… Сосновые леса, березовые рощи в голубых прожилках ручьев, проток, речушек, блестящих под солнцем… Ниже вертолета пролетает стая гусей. Какая тут красивая земля…
…Полевой аэродром на окраине Чернобыля: стоят несколько вертолетов, десяток военных палаток, вагончик. Вертолет приземляется. Двое сопровождающих сразу идут к вагончику.
С его порога начальник этого «аэропорта» уже отчаянно машет руками: «Забери, забери его отсюда!»
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ: Хм… Мы покажем вам пока город Чернобыль. Это рядом.
ПЬЕР ЭЛМС: А АЭС? Мне ж обещали АЭС!
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ (
Посматривает в сторону вагончика. Перед ним идет оживленное обсуждение, что же делать с корреспондентом иностранной прессы дальше.
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ: Вот ваш персональный транспорт. Он только для самых важных визитеров…
Под лесополосой стоит огромный БТР – бронетранспортер БТР-60ПБ, – по очертаниям похожий на броник-БРДМ, но в несколько раз больше его: восьмиколесный, четырехосный, рассчитанный аж на 10 человек в полном вооружении… А этот к тому же еще и полностью освинцован, обернут снаружи толстыми серыми пластинами свинца. Даже для зоны редкостное чудовище…
Элмс залезает внутрь, за ним – сопровождающий.
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ (
ЭЛМС (
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ: Это для защиты. Для вашей личной безопасности…
Глухой стук в броню: «Вылезай! Вылезайте! Летим!»
Вертолет подлетает к реактору.
Уже виден пролом.