Ликвидаторы КГБ

Выехав из Крыма в мае 1920 года, Покровский какое-то время жил в Париже, Берлине и Вене. Его деятельная натура никак не мирилась с вынужденным эмигрантским бездельем. Отличаясь предприимчивостью, доходившей зачастую до авантюризма, и отвагой, он хватался за все способы продолжения борьбы. Такую возможность давали незатухающие, но разрозненные и плохо организованные вспышки вооруженного сопротивления большевикам на Кубани, сведения о которых разными путями доходили до эмиграции. Вдобавок, его воинственные и честолюбивые замыслы подогревались сообщениями старых соратников о настроениях кубанских казаков в Сербии.

В 1922 году он поселился в Варне и начал подготовку десантной операции на Черноморском побережье Кубани. Он планировал организовать на территории Советской России вооруженных и политически подготовленных кадров для организации антибольшевистской пропаганды, диверсий и терактов. Предполагалось объединить разрозненные группы повстанцев и весной поднять на Северном Кавказе массовое повстанческое движение. Вопреки распространенному мнению, Покровский действовал самостоятельно и к помощи других лидеров белогвардейской эмиграции не прибегал. Правда, это не спасло его операцию от «провала». С момента начала подготовки десанта в Москве внимательно следили за всеми действиями Покровского. Одна из причин такой осведомленности большевиков — излишняя болтливость будущих участников операции. Слухи о готовящемся десанте быстро стали расползаться среди офицеров и казаков. Чтобы преподать урок членам организации, по приказу Покровского был убит атаман кубанской Варненской станицы генерал Муравьев, заподозренный в излишней болтливости. Другая серьезная проблема — отсутствие оружия и боеприпасов. Желающих воевать с большевиками, тем более если за это обещали еще и платить, было предостаточно, а вот оснащать их было нечем. Никто не хотел ссорится с болгарскими властями. В свою очередь София не хотела осложнять своих взаимоотношений с Москвой. Поэтому когда полиция узнала о планах Покровского, то нанесла упреждающий удар — многие члены организации были арестованы. А сам генерал с несколькими своими единомышленниками сумел скрыться из Варны.

Генерал В.Л. Покровский

Раскрытие диверсионной организации Виктора Покровского вызвало бурю негодования у тех элементов эмиграции, которые вели активную работу по возвращению казаков домой. Было очевидно, что использование возвращенческого движения в целях засылки агентов в Советскую Россию, их диверсии, теракты и развертывание повстанческого движения неминуемо вызовут жесткие меры большевистских властей, что затруднит возвращение казаков. Газета «Новая Россия», выпускавшаяся в Варне «Союзом возвращения на родину» и «Общеказачьим земледельческим союзом», обрушилась на белых вождей, «вознамерившихся помешать примирению казаков с большевиками». Особенно резкую статью опубликовал редактор газеты Алексей Агеев, обличая тех, кто своими действиями «вызывает Советскую власть на репрессии, а после кричит о красном терроре».

С журналистом тоже не все ясно. В 1919 году он служил адъютантом командующего Донской армией генерала В. И. Сидорина и в мае 1920 года выехал вместе с ним из Крыма за границу. В начале 1922 году он переехал из Чехословакии в Болгарию и вошел в руководство «Общеказачьего сельскохозяйственного союза». Летом он совершил поездку в Москву, где просил советское правительство как можно скорее прислать в Болгарию миссию Красного Креста с целью содействия казакам в возвращении домой. Большевики назначили его представителем Красного Креста в Болгарии, и в сентябре с соответствующими полномочиями он вернулся в Софию.

Хотя болгарское правительство не признало его полномочий, он развернул в газете «Новая Россия» и устных лекциях активную пропаганду за возвращение казаков домой. В ответ правые эмигрантские газеты — «Русское дело» и «Русь» — набросились на Агеева, именуя его не иначе как «агентом ЧК» и обвиняя в том, что он привез ценности из ограбленных в Советской России церквей для оплаты расходов на большевистскую пропаганду в Болгарии.

Покровский и его подчиненные, горя желанием отомстить хоть кому-то за провал своей затеи с десантом, именно Агеева выбрали в качестве жертвы.

3 ноября 1922 года в Софии люди Покровского устроили засаду у помещения «Общеказачьего земледельческого союза», где шло подготовительное заседание к съезду казаков, решивших вернуться в Советскую Россию. Около 2 часов дня, когда Агеев вышел на улицу и сел в фаэтон, черкес Бейчаров несколько раз выстрелил в него в упор.

Спустя пять дней Агеев умер от ран в Клементинской больнице.