Ликвидаторы КГБ

Огромный урон был нанесен не только отделу «В», но и советской внешней разведке в целом. 24 сентября 1971 года британский МИД в связи с делом Олега Лялина объявил о высылке по небеспочвенному подозрению в работе на советскую политическую (КГБ) и военную (ГРУ) разведку 105 советских дипломатов, что составило 20 % от 550 официальных представителей СССР в Лондоне. Москва в октябре того же года выслала из СССР, в качестве ответного шага, 38 британских дипломатов (20 % от общего числа сотрудников посольства Великобритании в Москве).

Хотя дело даже не количестве, а в качестве. В Лондоне англичане позволили остаться лишь семерым офицерам КГБ. При этом вполне сознательно были оставлены лишь те сотрудники, которые до прибытия в Лондон работали, главным образом, в периферийных органах КГБ, то есть те кто не имел опыта работы в центральном аппарате разведки или за границей, и сотрудники резидентуры КГБ и ГРУ, которые не особенно отличались результативностью в работе. При этом на тех, кто не был выдворен из страны, англичане коварно сумели бросить тень подозрения в принадлежности к агентуре британских спецслужб.

Для многих высылка стала крахом блестящей карьеры. Так, на первого в посольской иерархии советника, карьерного дипломата Владимира Филатова, ранее «без замечаний» работавшего во Франции и ФРГ, лично указал пальцем министр иностранных дел Алек Дуглас-Хьюм. Филатов отвечал за связи с Форин оффис, поэтому буквально не вылезал из европейского отдела британского МИД. Похоже, англичан это насторожило. Позже Филатов поехал послом в одну из африканских стран. Но блестяще начавшаяся дипломатическая карьера была сломана. Он умер молодым.

Кроме того, опубликовав списки выдворенных лиц, среди которых были и так называемых чистые дипломаты и даже сотрудники аппарата ЦК КПСС, англичане, указывая на принадлежность тех или иных советских граждан к ГРУ и КГБ, сознательно допустили искажения, вызвав, таким образом, озлобленность на спецслужбы СССР у тех, кто не был причастен в прямом смысле к кадровому составу КГБ и ГРУ. Фактически деятельность советской разведки в Великобритании была парализована на много лет[987].

8-й отделы Управления «С» ПГУ КГБ СССР

В феврале 1976 года отдел «В» был преобразован в 8-й отдел и введен в структуру управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР[988].

По утверждению начальника управления «С» ПГУ КГБ Юрия Дроздова 8-й отдел «был не чем иным, как информационной и научно-исследовательской разведывательной структурой, отслеживавшей оперативными средствами все, что касалось сил спецназначения стран НАТО. Отдел, естественно, проводил подготовку спецрезервистов на случай военных действий».

В мирное время отдел готовил условия (в том числе и агентурно-оперативные позиции) для действия, разворачивающегося на его базе с наступлением военного периода Управления диверсионной разведки («ДР»), которому оперативно подчинялись О БОН, а впоследствии — КУОС и ОУЦ (подразделение «Вымпел»). В обязанности 8-го отдела управления «С» входило руководство ОБОН, выделенной в самостоятельную войсковую часть и носившей кадрированный характер. Численность бригады составляла около 4500 человек (спецрезерв внешней разведки), сведенных в шесть оперативных полков (ОПОН УКГБ Московской и Ленинградской областей, ОПОН КГБ Украины и Казахстана, ОПОН УКГБ Хабаровского и Краснодарского краев) и один оперативный батальон (т. н. «Ташкентский» ОБОН КГБ Узбекистана). Формированием этих полков резервистами и развертыванием их в мирное время занимались территориальные органы. Основная задача ОБОН определялась конкретно: подготовка и проведение в особый период, а при необходимости и в мирное время, активных разведывательных и диверсионных операций против объектов главного противника с целью добывания важной секретной информации, дезорганизации управления и работы тыла противника и нанесения ему морально-политического и военно-экономического ущерба.

Кузница кадров для спецопераций: КУОС

В первое десятилетие после окончания Второй мировой войны особых проблем с исполнителями спецмероприятий у Лубянки не было. В органах госбезопасности (в центральном аппарате, регионах, а также за границей (в том числе и на нелегальной работе) служило множество фронтовиков, имевших специфичный боевой опыт. Все они, от нескольких месяцев до нескольких лет, воевали в тылу врага в качестве командиров разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов.

Шло время, ветераны уходили на заслуженный отдых, а им на смену приходили те, кто о войне знал лишь по смутным воспоминаниям детства. Была и еще одна причина — за плечами молодежи не было той суровой школы подполья, что у их старших товарищей. Поэтому было принято решение начать подготовку спецрезерва.