Примерно в таком духе я и высказался, когда грузовик съехал в лес и из кабины вылезли довольные собой и жизнью мужики.
— Тсс! — приложил палец к своим губам Люк. — Ну что ты собачишься? Забыли, чесслово, забыли.
А Шура, не обращая на мое ворчание никакого внимания, уже давал «цеу» бойцам:
— Так, вон те ветки… Да-да, еловые, взяли и бегом к дороге — следы, где мы съехали в лес, разметите. Да не халтурьте — метров на двадцать в ту сторону, откуда мы приехали, пройдитесь, — и повернулся ко мне. — Ну что ты, Тоха? Не рад нас видеть?
— Рад, — буркнул я, — оттого в два раза обиднее было бы засандалить вам гранату в машину…
— Ну, прости нас, грешных… — и Шура состроил на лице жалостливую мину.
— Ладно, проехали. Как сеанс? Чего так долго? Что за колеса? — высыпал я на них порцию вопросов.
— Неплохо, но можно было и лучше… — неопределенно ответил Бродяга, а Люк саркастически хмыкнул.
— Четыре часа колупались, ну… нас и зажали. Пришлось уходить с шумом и песнями, а заодно и транспортом разжились.
— А что фрицы?
— Точно не считали, но с десяток поцарапали основательно, а четверых — так даже до крови. Ладно, давай архаровцев своих зови, а то они дорогу аж до Минска подметут. По дороге к базе подробнее расскажу.
— Я не могу. Я — в карауле. Так что вы двигайте, а мы еще посторожим.