Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера

…«Эк тебя, болезный, прихватило! — подумал я, разглядывая из кустов сидящего в „позе орла“ эсэсмана. — Молочка сырого попил, что ли?» Судя по некоторым малоаппетитным признакам, этот ганс заседал тут минут двадцать, никак не меньше!

«Так, если я не потерял ориентировку — этот деятель сейчас сидит как раз между мной и засадой, и соответственно у меня есть два варианта: налететь со спины, пока он занят своим „грязным делом“, или устроить засаду на обратном пути». Выбрал я самый быстрый и простой вариант — морщась от долетающего смрада, подобрался, прячась за деревьями, метра на три, а затем бросился вперед и аккуратно пробил ногой в голову немца. Ганс, как был со спущенными штанами, так и улетел вперед метра на полтора, где и затих. Я быстро проверил пульс. «Жив, засранец!» — радостно подумал я и поманил рукой Зельца, страховавшего меня из кустов.

Связав оглушенного немца и натянув на него штаны, мы поволокли «языка» в чащу. Метров через триста, не меньше, присели отдохнуть.

— Леша, сейчас я тебя оставлю. Поволочешь этого красавца вон в ту сторону, а я пока за захоронкой своей сбегаю. Понял?

— Да.

— Только особо не усердствуй, лучше будет, если ты где-нибудь метрах в двадцати от опушки спрячешься. Это если, конечно, ты этого бугая дотащишь.

До спрятанной рации я добрался без каких бы то ни было проблем, вот только голову всю сломал, пытаясь вспомнить, каким частям принадлежит цвет петлиц у захваченного нами немца. «Ваффенфарбе[66] у него желтый. Кто это? Блин, никогда во всей этой фанаберии милитаристической не разбирался! Эмблемы и номера — это еще куда ни шло, но все эти „цвета бедра испуганной нимфы в косую клеточку“! Вернусь, зольдбух посмотрю», — размышляя в таком ключе, я добрался до памятной коряги и выкопал рацию. Уф, теперь и Люка можно успокоить:

— Арт вызывает Люка!

— Твою мать, Тоха! Живой?!

— Да, Саня, мы оба в порядке. И с прибытком. Ты где лежишь?

— На краю поля, с той же стороны, где и был.

— Что видишь?

— А ты сам где?

— На пляже в оборотке от тебя.

— Ну, так посмотри сам.

«Точно, до деревни тут всего ничего», — подумал я, осторожно выглядывая из-за берегового откоса.

Горел не только подожженный нами дом, но и стоявшие рядом сараи! Немцы, насколько я рассмотрел в бинокль, с огнем не боролись, а просто оттянулись подальше от пожара. Особой суеты я не заметил, так что на ближайшие полчаса-час о них можно забыть.

— Люк, мы вокруг к тебе выйдем — на опушке пулеметная точка. На пятьсот восточнее овраг есть — там и встретимся.

— Понял тебя. Отбой.

…Зельца я нашел неподалеку от опушки — он не стал напрягаться и тащить немца, а как только тот очухался, поставил его на ноги и поволок на поводке. Меня Алексей заметил метров с пятидесяти и привлек внимание тихим свистом.

— Как там товарищ лейтенант? — первым делом поинтересовался Дымов.

— Все путем. Назначили точку встречи, так что пойдем.

Леша дернул немца за связанные впереди руки, побуждая встать. Тот зло сверкнул глазами и что-то промычал. Ну да, мы ведь ему рот забинтовали, точнее — сделали маску из его же собственного кителя. Носом дышать он мог, а вот через плотную ткань не особо и покричишь.

— Погоди, я зольдбух у него посмотрю, вдруг важная птица…

Немец замычал сильнее, а затем внезапно пнул Зельца в колено и бросился бежать! Пришлось броситься вдогонку. Метров через двадцать я настиг «быстроногого ганса» и сделал подножку. Эсэсовец кубарем покатился по земле, ломая своим телом мелкие кусты. Дав пленному пару подзатыльников, я схватил его за ухо и поволок обратно. Немец сучил ножками, верещал, но послушно шел за мной.

Дымов сидел на земле, растирая колено.

— Что, сильно попал?

— Сейчас узнаю, — и он попробовал встать.

Получилось.

— Пройдись! — попросил я его.

Алексей прихрамывал, но шагал довольно бодро.

— Ну и замечательно! — я посмотрел на немца и добавил по-немецки:

— Aufstehen![67]

Фриц дернулся и попробовал встать, но с глухим мычанием повалился назад.

— Антон, похоже, у него с ногой что-то, — подсказал мне Дымов.

— Сам вижу, не слепой! — огрызнулся я и, присев рядом с пленным, принялся ощупывать его нижние конечности.

Когда я покрутил его левой стопой, немец взвыл, и его выгнуло дугой.

— Черт, похоже, вывих! Как его теперь к нашим вести?

— Руки на плечи и понесем, — предложил Дымов.

— Ага, а он нас пинать будет. Сам видел, какой буйный!

Тут мне в голову пришла одна идея:

— Так, Зельц, посторожи его, а я пока в лес сбегаю.

— Зачем?

— Слегу выломаю, — и пояснил, увидев удивление на лице товарища: — Знаешь, как охотники кабанов таскают? Лапки связали, палку потолще продели, на плечи положили — и вперед!

В лесу я выбрал подходящее деревце и, немного попыхтев, срубил его немецким штыком. «А было бы кукри с собой — срубил бы одним ударом!» — подумал я, на ходу очищая ствол от веток.

Связав ноги немца одним из трофейных ремней, мы «нанизали» его на палку и, положив ее на плечи, отправились в путь.