Ликвидаторы

— Тот козел из Нью-Йорка постоянно называл меня своей маленькой Лолитой. Сначала мне это казалось это довольно остроумным, но затем я прочла книжку. Такое разочарование! И к тому же я уже не подросток. И лишь потому что он был не несколько лет старше меня… И хотя ты тоже старше, но только не воображай себе… Короче, если ты хотя бы раз заикнешься об этой чертовой Лолите, я встану и уйду.

Я взглянул на горе-певца, все ещё подвывающего на сцене, и сказал:

— Идея не плохая. Я бы тоже ушел вместе с тобой.

— Короче, я тебя предупредила. Никаких Лолит.

— В таком случае, — заметил я, — тебе лучше сообщить мне свое подлинное имя.

Она изумленно уставилась на меня.

— А разве ты не знаешь.

— Я знаю только то, что твоя фамилия — Фредерикс. И понятия не имею о том, что стоит перед ней.

— Меня зовут Мойра. Дурацкое имя, правда?

— Да нет, в общем-то, — ответил я. — А меня — Мэт.

— Я знаю, — кивнула она, а затем удивленно огляделась по сторонам, как будто впервые видела этот зал. — Так тебе здесь не нравится? — спросила она. — Если хочешь, можно пойти куда-нибудь еще.

Этот ресторан рекомендовала она сама, и тогда я сказал в свое оправдание,

— Наверное, я просто слишком избалован. В ресторанах Европы меньше шума, и атмосфера там царит более интимная.

— Да, здесь у нас довольно многолюдно, — согласилась она, — готовят тут неплохо. — Ее зеленые глаза снова остановились на моем лице. — Мэт, а зачем ты ездил в Европу?

— По делам, — лаконично доложил я.

— А по каким таким делам? — не унималась она.

Я не спешил с ответом. Врать ей не хотелось; к тому же серьезной легенды у меня не было, а сочинять что-то на ходу было довольно рисковано так проще простого загнать самого себя в угол.

Ее река все ещё лежала на моей ладони.

— Ты работаешь на правительство, не так ли? — проворковала она, испытующе глядя мне в глаза.

— На правительство? — переспросил я. — По твоему, я и в самом деле похож на кого-нибудь из тех чистеньких, бравых ребят, вкалывающих на ведомство мистера Гувера? Для того чтобы стать одним из них, необходимо обладать волевым характером и быть цельной натурой. Начнем с того, что если бы я обладал всем этим набором качеств, тебе никогда не удалось бы меня соблазнить и затащить в койку. Я бы был тверд, как кремень, и неприступен, как скала.

Она улыбнулась, глядя на меня через стол.

— Ладно, Мэт, я постараюсь не задавать больше вопросов. К тому же я вовсе не имела в виду ФБР. Мне показалось… — Она замялась и потупилась, принимаясь сосредоточенно разглядывать свой бокал, на дне которого плескалось то, что было призвано быть мартини — хотя, судя по моим личным ощущениям, немного джина туда все-таки плеснуть не забыли. А вот насчет вермута не уверен. Затем она подняла глаза и снова пронзительно взглянула на меня. — Я имела в виду… Скажем так, одно из подразделений Министерства финансов.

— Честное слово, я понятия не имею, каким образом рассчитывается подоходный налог, — поклялся я.

Она слегка нахмурилась и убрала свою руку.

— Ты очень здорово умеешь юлить, красавчик.

— Что поделать, ты слишком сильно на меня давишь. Ну почему я не могу быть просто бывшим мужем неприступной миссис Логан?

— С такими-то шрамами? А какой у тебя был вид, когда ты услышал фамилию Фредерикс, а… — Она опустила глаза. — Ты не можешь винить меня за то, что я просто хочу знать. И вообще…

— Что еще? — спросил я, когда она снова запнулась.

— И вообще, я и к тебе в мотель приехала не просто так, от нечего делать. Мне… ну, в общем, мне стало интересно.

Ее лицо залил смущенный румянец. Заметив это, я усмехнулся.

— И что, ты вообразила себя Матой Хари?

— И, полагаю, мне это неплохо удалось, красавчик, — решительно заявила она. — Да, ты её бывший муж. Это бесспорно. Но это не единственное твое амплуа. В тебе есть нечто… — она замялась.

— Что?

— Нечто особое, нечто жутковато-настораживающее, что ли, — продолжала она без улыбки. — Я видела-перевидела немало таких ухарей; всю свою жизнь я, можно сказать, только и занимаюсь тем, что вынужденно общаюсь с разного рода прохвостами, пытающимися прижать моего отца. Половина из них — а, точнее, процентов девяносто, наверное — были готовы удовлетвориться крупной взяткой, а остальные искренне верили, что они действуют во благо всего человечества. У меня нюх на таких придурков, я их чую за километр. Не думай, красавчик, это вовсе не намек. Ты не жаден до денег и не особо искреннен. И мне просто интересно, чего ты добиваешься.

Я немного помедлил и затем спросил:

— Скажи, Мойра, а ты очень любишь своего отца?