Ликвидация

— Конечно! — кивнул Кречетов. — Даже, может быть, быстрее… Но подумай сам, как это будет выглядеть. — Его голос стал саркастическим: — У Маршала Победы берут город! Когда Сталин его разжалует или расстреляет — это же будет настоящий результат! Удар в спину всей армии, всей стране!.. А может быть, и не выбьют, — тут же оборвал Кречетов сам себя, словно примериваясь к перспективе предстоящего боя. — Одесский округ — одно название. Основные силы стоят в Румынии и Болгарии… Пока они повернут войска с марша, пока поднимется по тревоге Таврический округ, запорожские и херсонские МГБ и МВД, пока пригонят флот из Севастополя… Может, и не выбьют, — задумчиво повторил он. — Но в любом случае Жукову каюк. Да и всей украинской верхушке тоже — Хрущеву, Савченко, Строкачу… [9]А может… может, и Абакумову в Москве.

— Людей не жалко? — обронил Чекан. — Постреляют ведь всех…

— Так их постреляют по лесам, тихо и незаметно, а так… так они свалят самого Жукова. Плюс всех киевских министров… Игра стоит свеч!

Он обернулся к Платову.

— А кроме того, мы докажем, что мы есть, что мы — сила… Кто знает? Может, за нами полыхнет по всей Украине. Почва для недовольства в буквальном смысле под ногами. Урожай в этом году будет мизерный — вон какая жара. А это значит — снова голод… Может быть, даже карточки не отменят, как обещали в марте. На этом можно сыграть…

Платов помолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу:

— По-моему, это авантюра. Вы уверены, что повстанцы вылезут из лесов? Там сейчас как раз затишье…

— Если будет приказ из Центра — вылезут, — уверенно ответил Кречетов.

Платов саркастически усмехнулся:

— Когда вы хотите начать выступление?

— Через два-три дня.

— Мы не успеем связаться с Центром и получить приказ, — покачал головой Платов.

— Так, может, и не надо связываться? — прищурился Кречетов. — Если все получится — победителей ведь не судят.

— А если нет?

— А если нет, тогда судить будет некого…

Платов молчал, обдумывая услышанное, наконец тряхнул головой:

— Хорошо. Давайте еще раз, с самого начала, по минутам…

Тоня дремала, сжавшись, на холодных ступеньках. Внезапно снаружи послышались тихие шаги, и приглушенный голос Кречетова произнес:

— Сделаешь дело, хватай свою Иду и беги… В суматохе оно и удобнее будет… Ты ведь в Турцию собирался податься?.. Ну, чего молчишь?

С Тони мигом слетел весь сон. Вскочив со ступенек, она спряталась за дверью, ведущей в подъезд, и навострила уши.

— Чекан, мы с тобой три года вместе… — Голос Кречетова зазвучал совсем рядом, видимо, собеседники остановились у двери. — Неужели ты мне не веришь?.

— Нет, — раздался в ответ равнодушный холодный голос. — Не верю.

— Ладно, — вздохнул Кречетов и понизил голос до шепота: — Только все равно не стреляй мне сейчас в спину — очень прошу… Удачи.

Раздались удаляющиеся шаги. Тоня склонилась к длинной вертикальной щели в рассохшейся двери и увидела плотного, плечистого человека со шрамом на виске. Он вынул из-за пояса «парабеллум», взвесил его в руке. Тоня едва не закричала.

Но стрелять человек со шрамом не стал. Глядя вслед удаляющемуся Кречетову, подержал пистолет, спрятал обратно. И медленно двинулся по пустынной ночной улице в противоположную сторону.

Подождав, пока утихнут шаги, Тоня медленно пересекла подъезд, вышла на параллельную улицу. Постояла, а потом бросилась бежать, еле сдерживаясь, чтобы не кричать на бегу во весь голос…

…Очнулась она от негромкого оклика:

— Все в порядке, гражданочка?..

Тоня непонимающе подняла глаза. Оказывается, она стояла на незнакомом перекрестке, освещенная светом фар легковой машины.

— Я смотрю — бегите, как скаженная, — озабоченно произнес таксист, распахивая дверцу «Штевера». — Давайте подвезу. Не дело это — девушке одной ночью в Одессе…

— У меня денег нет, — машинально произнесла Тоня, глядя мимо таксиста.

— Так шо ж я, зверь какой, с красивых барышень по ночам гроши брать? — усмехнулся тот, заводя мотор. — Не бойтесь, свезу куда скажете. Тем более шо я вас помню, вас еще майор от Дюка к «Бристолю» вез. Давайте адрес…

Осторожно отомкнув дверь в квартиру, Кречетов на цыпочках пересек комнату и заглянул в спальню. Из нее доносилось ровное дыхание спящей Тони. Усталая улыбка скользнула по лицу Виталия. Он бесшумно стянул с себя пиджак, развязал галстук, снял рубашку. И в ванной, уже умывшись, долго смотрел в зеркало, прикрепленное двумя гнутыми жестяными пластинами к стене. Словно хотел запомнить себя такого — утомленного, с красивым, холодным лицом, воспаленными от недосыпания глазами…

Лег он осторожно, чтобы не разбудить Тоню. И через пять минут уже спал ровным, глубоким сном. Засыпать быстро и крепко его научили еще в кадетском корпусе. Такое умение необходимо будущему офицеру.