Ликвидация безграмотности

Подумалось, что вчера такая фраза уже была. Сашка обнял ее, обнаженную.

Все произошло быстро. Он навалился на нее. Катя послушно раздвинула ноги.

Сашка тронул ее пальцами там, между ног. И понял, что она готова принять его. Катя не просила, чтобы он не спешил, она сразу резко и жарко задышала, громко охнула, когда он проник к нее. И почти сразу стала стонать и вскрикивать. Сашка впился поцелуем в Катины губы, чтобы заглушить ее вопли.

— Тише, Катенька, тише, — шептал он.

Диван предательски скрипел, но Сашка не снижал темпа, ему нравилось именно так — резко, быстро, энергично. Он ощутил, как тело девушки напряглось, он понял, что она на вершине и ухватив ее за зад, он еще глубже проник в нее.

И началась кульминация.

Полная. Острая. Сладостная. Невыносимая.

Еще минуту он лежал на Кате, нежно целуя ее лицо. Никаких сил не было.

Он откинулся. Катя повернулась на бок и прижалась к нему. Все ее тело мелко вздрагивало.

— Как здорово, — прошептала Катя.

— Тебе понравилось?

— Да.

— С Эдиком, наверное, лучше.

— Нет. С тобой лучше.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, потому что мы с тобой больше подходим друг к другу.

— В смысле.

— В том самом смысле.

— А… — протянул Сашка.

Через некоторое время желание возникло вновь. Сашка не знал, можно ли вот так сразу, второй раз. Он стал гладить девичье тело. Прижался к ней.

Катя сама разрешила его сомнения.

— Ого, — прошептала она, коснувшись его там ладошкой.

— Что? — спросил Сашка.

— Мне нравится эта штучка.

— Правда?

— Да. Хочешь, я буду сверху?

— Сверху?

— Ну да, — рассмеялась Катя.

И нежно оседлала его. Сашка поразился тому, какая она легкая. Но больше всего его поразило другое. То, что Катя сама направила его в себя. Прямо так, бережно обхватив пальцами его твердый орган, она ввела его в себя.

Села на него.

Сашка охнул. И Катя охнула. Настолько глубоко он проник нее.

Это было что-то фантастическое. Сашка понимал, что девушка сама управляет процессом. Он лишь помогал ей. Он поднял руки и в его ладони влились ее нежные и тугие груди. Сашка жадно ласкал их. Он отмечал, что Катя делает какие-то разнообразные движения. Не то, что он — как поршень вперед-назад. Нет, она двигалась иначе, иногда немного вбок, иногда, он чувствовал это, она старалась, чтоб только кончик его естества был погружен в ее влажную тайну. Но вот она стала дергаться резче, сильнее, ага, кажется, она взлетает, и здесь природа взяла свое, она стала двигаться так, как двигался бы и Сашка, если бы был сверху. Сам Сашка был еще далеко от вершины, и, собственно, он не очень стремился к этому, ему хотелось, словно со стороны, посмотреть, как это происходит у девушек. Катя что-то горячечно шептала, Сашка стал вслушиваться в ее бессвязный лепет.

— Ой, как хорошо, мамочка, как мне хорошо, — смог разобрать он.

"Видела бы тебя твоя мамочка" — усмехнулся Сашка про себя.

И вот она вскрикнула, прижалась к нему так, что он оказался погружен в нее полностью, она задрожала, ее дыхание стало жарким, неровным, страстным. Сашка понял — она кончила.

Потом она лежала на нем и он чувствовал, что она все же что-то весит.

Но ему было приятно ощущать на себе ее тяжесть. Неужели это любовь?

Видимо они оба ненадолго заснули. А когда проснулись, то еще раз занялись любовью. Только теперь Сашка был сверху. И вершины они достигли одновременно. И снова заснули.

Катя ушла от него только под утро.

А через два дня они уезжали. Сашка смотрел на Катю, на ее красное пальто, на шапочку, а сам думал только об одном, об ее крепком юном теле и о том, что она, Катя, теперь навсегда останется его первой женщиной.

Он пытался определить степень своего родства с ней, но его знаний не хватило. Ее мать — двоюродная тетка его матери. А кто он для Кати? А она для него? Нет, он не знал названий для таких родственников.

"Вы любовники" — он вздрогнул, настолько явственно услышал он чей-то голос.

Сашка тревожно посмотрел вокруг. Нет, это ему показалось.

— Мне тут так понравилось, — щебетала Катя.

— Вот и хорошо, — отвечала мать Сашки.

— Мамочка, я хочу тут остаться, — капризно сказала Катя.

И очень выразительно смотрела на Сашку.

А ему казалось, все знают, что между ними было.

Поэтому, когда поезд, наконец, тронулся, Сашка вздохнул свободно.

Гора с плеч.

Каникулы кончились. В первый же учебный день Сашка, как всегда, до начала первого урока зашел в туалет. Пацаны стояли в кружок. В центре, как всегда, был Петька. Сашка подошел поближе. Петька солировал: "А она говорит: "Меня мама ругать будет". А я ей: "Ты что, мне не доверяешь?" А сам трогаю ее рукой между ног, а она руки моей вроде и не замечает! Ну, думаю — пора! Тяну вниз ее трусики, а она говорит: "порвешь, я сама".

— Привет, Сашок! — Петька прервал свою песню.

— Привет, — Сашка пожал протянутые ему лапы.

— Что-то твою Натулю видели с Димкой? Поругались, что ли?

— Да, немного, — ответил Сашка.

— А тебя видели в обществе такой приятной леди. Очень и очень…

— Да ладно тебе. Это дочка двоюродной тетки моей матери.

— Троюродная племянница моему забору, — заржал Петька.

— Ты только об одном и думаешь!

— Можно подумать вы беседовали о чистоте человеческих отношений!