Ликвидация. Книга вторая

Задыхаясь, Живчик на бегу вскинул свой ППШ, оглянулся, и длинная очередь развалила огромный штабель ящиков прямо перед «маляром». Но тот попадал и не в такие переделки. Как ни в чем не бывало выбравшись из-под груды ящиков, он подхватил один из них и бросился вслед за Толей.

Живчик уже был на углу шумной большой улицы, когда «маляр», с силой размахнувшись, запустил в него ящиком. Описав точно рассчитанную кривую, тот звучно шмякнулся

под ноги Живчику, отчего тот с руганью полетел носом на булыжную мостовую. «Маляр» в длинном прыжке бросился на бандита, умело выбил у него из рук автомат и от души двинул Толе кулаком в затылок. Голова Живчика тупо тюкнула о пыльный булыжник, глаза затуманились.

Светловолосый «маляр», тяжело дыша, быстро прощупал пальцами воротник Толиной гимнастерки:

— Что мы тут зашили? Ничего?.. Непредусмотрительно, голубчик… Плохо ты подготовился.

Он рывком перевернул бандита на спину, похлопал по щекам. Живчик с трудом затряс головой, пытаясь отвернуть лицо от холодного ствола пистолета.

— За что-о? — жалко проблеял он наконец, придя в себя. — Я сержант Советской армии Петров…

— Да что ты говоришь? — весело произнес «маляр». — Ну тогда давай знакомиться, сержант. Гвардии капитан Рябов…

— Стой, — просипел Чекан, поднимая «парабеллум». — Приехали.

Раздолбанный фургон на шасси полуторки с нарисованными на стеклах красными крестами послушно затормозил у обрыва. Водитель и низенький суетливый санитар в грязном белом халате с ужасом следили за тем, как перебинтованный человек, не выпуская из рук оружия, с трудом поднимается с носилок и выбирается из машины…

Прищурившись сквозь мутную пелену, застилавшую глаза после вколотого аптекаршей морфия, Чекан разглядел недалеко от берега качающийся на волнах мотобот. И ялик, предназначенный ему, тоже был на месте. Значит, все в порядке. Он поднял пистолет — не отпускать же свидетелей, которые сразу настучат куда следует… Но безвольно махнул рукой — какая теперь, к черту, разница?.. Радиосвязи в «скорой помощи» нет, а пока она вернется в город, они с Идой будут уже далеко. Кровь тяжело стучала в висках, простреленная рука, раньше болезненно пульсировавшая, затихла и онемела, словно ее и не было совсем, да и плечо, в которое попала первая пуля Русначенко, сковало странным ледяным холодом…

Спрятав оружие, Чекан начал осторожно спускаться по осыпающейся каменной тропке. Пару раз он чуть не упал. Санитар и водитель как зачарованные смотрели ему вслед.

Кречетов с поднятыми руками стоял перед державшим его на прицеле Гоцманом. Двое офицеров МГБ обыскивали стол, еще один — сейф.

— Где же я прокололся? — с усмешкой процедил Кречетов.— Вроде ты поверил мне?

Давид устало покачал головой:

— На узелке с шеи Роди… Я его тоже запомнил.

— А-а, — засмеялся Академик. — Не японский то был узелок?

— Не японский.

— Просчитался, бывает, — добродушно хмыкнул Кречетов и… точно рассчитанным ударом сбил Гоцмана с ног. Давид рухнул без сознания.

Прежде чем контрразведчики успели что-либо предпринять, Кречетов вырвал из ослабевшей руки Гоцмана ТТ, и в комнате один за другим грянули три выстрела…

Одним прыжком Кречетов оказался у двери, повернул ключ в замке. Подпрыгнув, уцепился за край стоящего у стены шкафа и своим весом обрушил его на дверные створки. Быстро вернулся к окну и оторвал шнур от шторы, мельком отметив про себя, что Гоцман зашевелился на полу.

Умелые пальцы Кречетова мгновенно свернули из шнура сложную петлю. Приподняв Гоцмана под мышки, он накинул петлю ему на шею, одновременно стянув Давиду за спиной руки. Подтащил полузадушенного Гоцмана к карте Одессы и с разбега обрушил его тело на скрытую за картой заколоченную дверь… С пятой попытки дверь подалась.

По-прежнему держа связанного Давида перед собой, Кречетов локтем правой руки пробил дыру в замазанной глиной нише тайника в стене. Быстро вынул оттуда автомат ППС и несколько ручных гранат. И слегка дернул Гоцмана за нашейную петлю, заставив его захрипеть и выкатить глаза:

— Видишь — не все ты просчитал…

Они стояли на пыльной запасной лестнице. Пролетом выше было слышно, как лязгнула и пронзительно завизжала отпираемая решетка, раздались встревоженные голоса Довжика и конвойных милиционеров. Кречетов быстро разогнул чеку на «лимонке», выдернул ее и сильным швырком метнул вверх, навстречу преследователям, а сам, продолжая толкать Гоцмана перед собой, бросился вниз по ступенькам.

От взрыва, казалось, развалится все здание УГРО. Кто-то отчаянно закричал от боли, кто-то упал, мучительно зазвенели выбитые взрывной волной стекла, с металлическим лязгом шваркнули по стенам разлетевшиеся веером осколки…

Майор Довжик, шатаясь, в покрытом кирпичной крошкой и пылью синем кителе, ввалился в кабинет Гоцмана и окровавленной рукой снял телефонную трубку:

— Дежурный?.. Довжик у аппарата. Усиленный наряд к черному ходу, задержать майора Кречетова! Он там с Давидом! Бегом!..