Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

Другой раз некоторые педагоги считают, что родителям надо лишь внушить, чтобы они строже требовали от ребят вежливости, послушания, приготовления уроков, наказывали их за плохие отметки, за шалости (ремнем ли били, или в чулан запирали, или только грозили всякой всячиной, или в кино обещали сводить, конфет купить — эти вопросы не обсуждаются обычно при беседе с родителями), а совместные обсуждения с населением педагогических вопросов некоторые администраторы считают недопустимым, боятся, что это снизит роль учителя. Ленин считал необходимым по важнейшим вопросам социалистического строительства советоваться с массой. По линии же педагогики это практикуют лишь отдельные педагоги — педагоги-энтузиасты.

В огне революции зародились так называемые советы народного образования, где обсуждались важнейшие вопросы обучения, воспитания. Владимир Ильич хотел, чтобы в пункт программы партии о просвещении были внесены и советы народного образования[194]. Прислушиваясь к массам, педагоги на советах народного образования учились ближе связывать учебу с жизнью, воспитание с перестройкой быта, а население с жадностью слушало педагогов — авторитет педагога поднимался, к нему ходили за советом, получалась смычка между общественным и семейным воспитанием. Педагоги и родители учились рука об руку растить из ребят настоящих ленинцев.

Сейчас надо при школах взрослых проводить занятия по педагогике, в библиотеках подбирать книги по этим вопросам, в клубах педагогам совместно с населением организовать обсуждение вопросов, чему и как учить. Дело это очень большой важности.

1938 г.

СТАВИТЬ ВОПРОС СО ВСЕЙ РЕЗКОСТЬЮ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ УЧИТЕЛЕЙ МОСКОВСКИХ ШКОЛ В НАРКОМПРОСЕ РСФСР)

Слушая речи выступающих, я вижу, что каждый волнуется, потому что дело по обучению неграмотных в Москве идет плохо. Отрицать этого нельзя. Тут, конечно, много причин, и одна из них — формальное отношение к делу. Я не склонна винить в этом только руководителей работой школ взрослых Московского городского отдела народного образования, в частности т. Вигдорова. По-видимому, здесь была целая система, из которой очень трудно было выпутаться. Люди формально учитывали, переучитывали неграмотных, и этот формальный учет загораживал самую суть дела.

Мне кажется, одна из основных болезней и причин отставания — это неправильное отношение к учащимся. Самих учащихся не втягивают, как того требовал Ленин, в работу по поднятию грамотности, по повышению уровня знаний. За последнее время стали всё сводить к инспектуре: инспектор должен прийти и посмотреть, и этим все решается. А нужно спросить и самих рабочих, какие они видят недостатки в постановке обучения, что они предлагают, чтобы улучшить дело. Тут есть уже большой опыт. В 1917 г. мне пришлось работать в Выборгском районе Петрограда. Приходит раз рабочий и спрашивает: «Какую вы учительницу дали?» Я отвечаю: «Мне говорили, что это хорошая учительница». Рабочий рассказал, почему учащиеся ею недовольны: «Разве можно так вести урок? Она сначала одного вызовет к доске, с ним занимается, потом другого. Нужно так вести урок, чтобы весь класс все время принимал участие в работе». Не знаю, как сейчас, контролируя учебу в группах неграмотных и малограмотных, обращают ли инспектора внимание на умение учителя так вести урок, чтобы весь класс напряженно работал все время, был втянут в общую работу. Когда слышишь разговоры об «аттестованных» и «неаттестованных», то есть вызванных и невызванных учащихся, то начинаешь бояться, что у многих учителей нет умения вести урок так, чтобы весь класс принимал участие.

Достаточно ли мы учитываем запросы учащихся?

Учпедгиз издает учебники, но надо смотреть, чтобы это были учебники, в которых теория была бы тесно связана с практикой. Например, математику надо связать со статистикой, прохождение анатомии и физиологии — с личной и общественной гигиеной, надо, чтобы не только учили об органах пищеварения, но чтобы и не лили в суп некипяченой воды.

Сейчас массы очень волнуют вопросы воспитания детей. Нет матери, которая не говорит об этом. У нас много еще пережитков старых взглядов на воспитание. Вот получаешь письма: «Как вы смеете вовлекать моего шестнадцатилетнего сына в общественную работу? Милиция устроила комнату для беспризорных, мой сын ведет там общественную работу, хотя я запрещаю». Видно, что это письмо писал враждебно настроенный человек, и все же мальчика в конце концов лишают права вести общественную работу, так как отец запрещает. Или мать своего сына, прекрасного мальчонку, лупит ремнем: без этого нельзя-де, родители вправе бить своих ребят — их ребенок, как хотят, так и делают. Все эти вопросы сейчас стоят очень остро. Необходимо, чтобы в учебниках для малограмотных было просто написано о воспитании.