Ликвидация «пятой колонны»

За «культурными обществами» следуют редакции крупных газет, научные учреждения, театры, кино, туристские учреждения и пр. и пр., т. е. все те организации, которые имеют ту или иную возможность держать за границей своих представителей. Даже астрономы данной державы, выезжающие в другие страны посмотреть на лунное затмение, оказывается, не избавлены от шпионских заданий разведывательных служб.

Особый упор делается на вербовке иностранных корреспондентов газет этой державы. Разведывательная служба генштаба этой державы прямо говорит, что работа журналистов «сравнима с работой тайных агентов разведки, лишь с той разницей, что журналисты работают официально и с внешнего вида для легальных общественных целей».

* * *

Из этого далеко не полного перечня видно, что разведывательные службы некоей державы используют для прикрытия своей шпионской деятельности все благовидные возможности. Можно прямо сказать, что за границей нет ни одного торгово-промышленного предприятия, общества, союза, комиссии, ни одного объединения отдельных профессий и т. д., принадлежащих данной державе, которые не таили бы в своем составе и под своим официальным невинным наименованием представителей разведывательных служб этой державы.

Наша страна представляет особый интерес для разведки этой державы, которая не стесняется в использовании против нас любых средств и приемов. Это обязывает всех нас, от мала до велика, проявлять особую бдительность и настороженность в отношении всего того, что идет из этой державы — безразлично, под каким бы флагом, названием и вывеской это ни шло…

З. Гиринский Агенты капитана Обара [9]

В непосредственной близости от советской границы, на территории так называемой Манчжоу-Ди-Го, находится некая военная миссия. Главной задачей этой миссии является шпионско-диверсионная и контрреволюционная деятельность на территории советского Забайкалья. Кадры для своей антисоветской работы миссия находит среди белогвардейцев и кулацко-бандитских и уголовных элементов, иммигрировавших в Маньчжурию в период гражданской войны и частично перебежавших с советской территории за последние годы. Все эти отбросы организованы вокруг так называемой русской фашистской партии, созданной и подкармливаемой в Маньчжурии.

В 193… году возглавлял эту миссию капитан Обара. Непосредственным его помощником по делам разведки был Иногучи, официально занимавший скромную должность переводчика при миссии. Услужливым посредником между русскими эмигрантами и капитаном Обара в указанный период был полицейский чиновник, бывший офицер царской армии Декин. В описываемый момент перед миссией была поставлена задача выяснить масштабы военного строительства в Забайкалье, а также размеры и состояние N-ского гарнизона. Штаб проверял полученные от одного из перебежавших в Маньчжурию кулаков сведения о якобы производимом широком оборонном строительстве в указанном районе. Немедленно по получении этого задания Обара обратился к своему испытанному помощнику, полицейскому Декину с предложением сорганизовать разведывательную группу из наиболее подходящих белоэмигрантов, проверенных на работе в полиции, хорошо знающих район Н. и имеющих там родственные и иные связи.

Осенью 193… года в городе Н. рано утром одним рабочим была обнаружена контрреволюционная прокламация, подписанная русскими фашистами. Прокламация немедленно была доставлена в органы НКВД. В заграничном происхождении прокламации не было никаких сомнений. Об этом факте стало широко известно населению города Н., и многие граждане высказывали соображения относительно возможных путей проникновения контрреволюционной прокламации на нашу территорию.

Через 2–3 дня после этого события железнодорожный рабочий Кузнецов сообщил об одном показавшемся ему подозрительным случае, который он вспомнил в связи с появлением прокламации. Как раз в ночь перед появлением листовок Кузнецов, вернувшись домой после дежурства и готовясь ко сну, ясно слышал топот лошадей, остановившихся у соседнего дома, и скрип открывающихся ворот. В тот момент он не придал никакого значения этому факту. Соседом Кузнецова был путевой рабочий Протопопов. Дом его, огороженный плотным забором, стоял на самой окраине поселка и одной стороной смотрел в степь, уходящую в Маньчжурию.

Ничего компрометирующего о своем соседе Кузнецов сказать не мог, но внутреннего доверия к нему Кузнецов никогда не питал, хотя на производстве Протопопов считался хорошим рабочим и даже несколько раз был премирован. Жена Протопопова была активной церковницей и в местной приходской церкви работала старостой.

Случай, рассказанный Кузнецовым, совпал с фактом, сообщенным пастухом Амагаевым, находившимся в день обнаружения контрреволюционной прокламации в степи. Рано утром того же дня на расстоянии полукилометра Амагаев видел нескольких всадников, проехавших в направлении от Борзи в сторону к границе.