Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?

«В батарее было два пулемета на тачанках для прикрытия. Действовали они редко из-за недостатка патронов», – указывает поручик С. И. Мамонтов в своей книге «Походы и кони»;

«Расход патронов и снарядов был ограничен», – пишет В. Кравченко в своих мемуарах «Дроздовцы от Ясс до Галлиполи».

Печем стрелять лучшим, самым боеспособным белогвардейским частям, что идут на острие наступления. Таково положение пехоты, а как мы знаем, именно конница играла в маневренной Гражданской войне решающую роль. Откройте любые воспоминания любого участника Белого движения, служившего в кавалерии. И вы увидите, что там ситуация была куда хуже. В 1954 году в далеком Буэнос-Айресе вышел юбилейный труд «Сумские гусары 1651–1951». Вся история славных гусар описана для благодарных потомков. Большой раздел посвящен Гражданской войне. Возрождение и формирование кавалерийского 1-го гусарского Сумского полка идет в начале лета 1919 года. Как раз накануне тех дней, когда Антон Иванович Деникин решит отдать приказ идти прямо на Москву. Читаем: «Вообще интендантское снабжение отсутствовало. Реализация военной добычи была единственным источником, дававшим возможность эскадронам продолжать формирование и развертывание в соединения...»[251]

Готовятся белые полки к наступлению на собственные средства. Отобьют у красных что-нибудь «ненужное» – продадут, купят что-нибудь «нужное». Белая конница пойдет вперед, до конца не сформировавшись, толком не вооружившись. «Ощущался большой недостаток в седлах и холодном вооружении»[252], – пишут далее гусарские летописцы.

Хорошая у Деникина кавалерия: без шашек, без седел и... без лошадей! Да-да – конница у Деникина была пешей. Формируются кавалерийские полки – но нет лошадей. Потом их покупают или захватывают у красных, но полноцепной кавалерии опять не получается. Потому что нет седел. И практически во всех подразделениях конницы есть один или два neiuiux эскадрона. Они так и воюют, как пехотинцы, пока не подойдет их очередь получить коня и амуницию. А ведь случались с белыми конниками и еще более забавные вещи. Правда, не у Деникина, а у Колчака. Когда с амуницией были совсем большие проблемы, то белогвардейские всадники скакали в атаку, положив на коня вместо седла подушку...[253]

Итак, мы видим, что ничего нового с белыми войсками не произошло: их по-прежнему мало, они раздеты и плохо вооружены. Так, может быть, надо подождать с решительным наступлением на Москву? Сформировать полноценную армию, вооружить ее как следует. Создать резервы, навести порядок в тылу. Это ведь – очевидные истины. И вопрос «почему этого не сделали?» – вопиете каждой страницы мемуаров участников Белого движения. Вопрос есть, а ответа на него до сих пор не дали ни мемуаристы, ни историки всех мастей. Ведь даже когда наступление уже выдыхалось, Деникин, словно ожидая чуда, не принимал никаких мер для исправления ситуации. Врангель приезжает в ставку и видит удивительную картину: Антон Иванович Деникин, всегдабывший человеком здравого ума и рассудка, выглядит странно и неадекватно.

«После обеда генерал Деникин пригласил меня в свой рабочий кабинет, где мы пробеседовали более двух часов. Общее наше стратегическое положение, по словам генерала

Деникина, было блестяще. Главнокомандующий, видимо, не допускал мысли о возможности поворота боевого счастья и считал «занятие Москвы» лишь вопросом месяцев. Но его словам, противник, разбитый и деморализованный, серьезного сопротивления оказать не может... Восстанию разбойника Махно в тылу генерал Деникин также серьезного значения не придавал, считая, что «все это мы быстро ликвидируем». С тревогой и недоумением слушал я слова Главнокомандующего. В отношении нашей внешней и внутренней политики генерал Деникин не был столь оптимистичен. Он горько жаловался на англичан, «ведущих все время двойную игру»...»

Почему именно англичане так расстраивают главу Белой армии? Потому что именно «союзники», а не состояние Красной или Белой армии, спровоцировали Деникина и Колчака наступать. А их поведение разительно отличается от взятых ими на себя обещаний. Вот и грустит генерал Деникин...