Лилея

- От бесштанников отбрехаемся, кабы их вши не оказались страшнее, - весело шепнула она Параше, усаживаясь на неудобной длинной скамье, тянущейся вдоль целой стены. Еще в неприглядной небольшой зале с каменным полом и решетками на окнах стояли торцами в ряд несколько черных шкафов для бумаг, в коих копошились еще два чиновника: один стоял на верху стремянки, другой же сидел на корточках. Второй обширный стол по другую сторону черного зева неопрятного камина и узкая конторка пустовали.

Что ж, можно и проволочить время, вить печать добрых синдиков самая что ни на есть взаправдашняя! Не возьмешь, не возьмешь голыми руками Елену де Роскоф, вот вить она как благоразумна, не забыла даже, что и по-русски «санкюлот» звучит «санкюлотом»!

- Салют! - В помещение вошел еще один молодой человек.

- Салют, Анри Антуан! - Чиновник, сидевший перед стеллажом, распрямился.

- Я зовусь Луи Леон, - сладковатым голосом отозвался вошедший.

- Ладно хоть, что не Аристотель Фемистокл, как у некоторых, - сидевший за столом оторвался от бумаг. - Э, да ты сегодня еще большим франтом, чем обычно!

- Что само по себе необычно, - отозвался чиновник со стремянки, и все четверо расхохотались.

- Ну да, справил пару обнов, - Луи Антуан или Леон, как уж там его звали, картинно поправил обеими руками взбитые длинные локоны смоляного цвету. Небольшое лицо его было округло, с маленьким раздвоенным подбородком и почти женским ртом. Большие черные глаза казались красивы и, вот уж диво, даже явственно подведены для выразительности краскою. На голове сидела чуть набок высокая шляпа с султаном из желтых страусовых перьев, палевый сюртук плотно схватывал фигуру, гибкий стан опоясывал трехцветный шелковый кушак, а ноги без единой складки обливали золотистые замшевые панталоны, спадавшие на вовсе небольшие для мужчины туфли. Однако ж и на переодетую женщину юноша ничуть не походил, что-то в нем было иное, Елена не могла понять, что.

- А невыразимые-то, сидят не хуже перчаток, да и в тон им! - воскликнул один из чиновников.

- Так вить работа Медонской мануфактуры, а шил мой обыкновенный портной, Шарло, он не испортит, - молодой человек несколько раз кокетливо обернулся вокруг себя.

- Медонской мануфактуры! Шутишь! - Чернильный юноша присвистнул.

- Ничуть не бывало, купил первые штуки!

- Нутко я пощупаю! - Чернильный присел.

- Э, не запачкай!

- Да не запачкаю, не жадобься! Ишь мягко! Впрямь не хуже замши, даже нежней!

Елене успел наскучить неприятный модник, но едва она отвела от него взгляд, как почувствовала, что теперь он глядит на нее.

- А это что за женщины? Гостьи нашей Луизетточки?

- Скорей всего нет, - чернильный с неохотой оторвался от панталон приятеля и воротился за свой стол. - Датская купчиха со служанкой, едет по Женевской бумаге. Ошибкою взяли, сопоставлю печать и придется выпускать. Все чисто.

- Все не бывает чисто, друг Порье! - Щеголь мелкими шажками подошел к столу. - В каком месте их взяли, ты говоришь?

- Да осматривала дом мятежника, оказалось, купить хочет. Говорю, Сен Жюст, оставь бумагу, она подлинная!

- Похоже, что и подлинная, - с разочарованием отозвался Леон или Антуан, названный Сен Жюстом. - А это у тебя что, протокол? Дом-то чей был?

- Казненного врага народа Роскофа, из бывших, - чиновник заглянул в собственную писанину.

- Порье, ты болван! - Глаза щеголя сверкнули, а ланиты налились румянцем. - Ты хоть от начала до конца читал эту подлинную бумагу?

- Ну, проглядел, мне главное дело образчики печатей. Чего это ты разбранился, Сен Жюст?

- Твоей же собственной рукой писано, - щеголь выдернул лист из под пресс-папье и поднес его к самым глазам чиновника. - Дом французского мятежника дворянина Роскофа! А задержана в нем датская купчиха Роскоф!

Отсыревшая лепнина на потолке каруселью закружилась над Еленой: экая глупость, как она забыла?! Как она могла забыть? В любом доме Франции безопасна она с Женевскою бумагой, кроме одного единственного!

Руки подруг невольно сошлись в крепком пожатии: Параша, похоже, уже поняла все, когда имя прозвучало дважды, старательно выделенное голосом щеголя.

- Ах, нелегкая! - Чиновник хлопнул себя чернильными пальцами по лбу. - Как это я проглядел…

- А может ты не случайно проглядел, а, Порье? Может, гражданка бывшая тебе чего посулила за такую небрежность? - Щеголь улыбался.

- Да ты чего, Сен Жюст? Я минуты не был с этой бывшей наедине, спроси у Клода или у Бунье! - Чернильный оборотился к двум другим чиновникам, однако ж напрасно: оба вдруг утратили интерес к разговору. Тот, что стоял на стремянке, залез еще на одну ступеньку вверх, а второй вновь и с самым озабоченным видом уткнулся в корешки папок.

- Я ж, в конце-то концов, их еще не отпускал! - Лицо Порье скривилось, как у готового расплакаться ребенка.

- Собирался отпустить, дружище, вот-вот собирался. Ладно, я пошутил. - Щеголь хлопнул собеседника по плечу рукою в золотистой замше. - Но Неподкупный на моем месте шутить бы не стал.

- Сен Жюст, только не говори Неподкупному, я… я никогда больше!