Лили

Мужской голос, властный и грубый. Но они не смогут войти, пока она их не впустит, – дверь захлопнута. Лили, пятясь, вышла из комнаты, по-прежнему не сводя глаз с Сомса, словно ожидая, что даже сейчас он может в любую минуту вскочить и схватить ее. В темном холле она остановилась, прислушиваясь ко все более громкому и нетерпеливому стуку, доносившемуся снаружи. Одной мысли о людях, толпившихся за дверью, было довольно, чтобы приковать ее к месту.

– Это полиция! Откройте, именем закона! Лили повернулась кругом, подхватила юбки и бросилась бежать.

Вниз по ступеням в подвал и через кухню к черному ходу, выбивая паническую дробь каблучками по каменным плитам пола. Оказавшись за дверью, она опрометью кинулась через крошечный задний дворик в переулок. Бахрома шали зацепилась за петлю калитки: пришлось остановиться, чтобы ее распутать, удерживая рвущийся из груди крик отчаяния. Несколько детишек, прервав игру в кошки-мышки, уставились на нее, когда она торопливо прошмыгнула мимо.

– Мисс Трихарн! – окликнул ее один из малышей, черноволосый мальчуган, привыкший видеть свою хорошенькую новую соседку с неизменной приветливой улыбкой на лице. Но она даже не оглянулась.

Когда дети скрылись из виду, Лили вновь пустилась бегом. Незаметно для себя она очутилась в районе порта, в сплошном лабиринте темных переулков, совершенно ей незнакомых, и вскоре сбилась с пути. Вслед ей огрызались и лаяли собаки, гоня ее прочь со своей территории. Мужчины глазели на нее, но она упорно продвигалась вперед, опустив голову и стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Наконец она выбралась на широкую, оживленную и хорошо знакомую улицу. Яркий свет послеполуденного солнца ослепил ее. Лили покрыла голову шалью и решительным шагом направилась подальше от залива, глядя прямо перед собой и делая вид, будто спешит куда-то по важному делу. Стук собственного сердца казался ей оглушительным.

Впереди она увидела вместительную карету, стоявшую у дверей трактира. Поравнявшись с нею, Лили поняла, что это почтовый дилижанс. Седовласый возница закинул наверх последний узел багажа и пнул сапогом заградительную решетку.

– Погодите!

Он замер и посмотрел на нее.

– Возьмете еще одного пассажира?

– Возьму, если без багажа.

– У меня нет багажа…

Она вдруг поникла. Денег у нее тоже нет! Но тут Лили вспомнила и сунула руку в карман платья.

– У меня три с половиной шиллинга. Куда вы могли бы меня доставить?

Он почесал бороду и прищурился.

– Три с полтиной? До Бриджуотера хватит.

– Бриджуотер… Это в Сомерсете?

– Верно, – удивленно усмехнулся возница. – Можно сказать, на полпути отсюда до Бристоля, а там у меня конечная остановка.

Лили больше не колебалась.

– Ну так я поеду.

Передав ему монеты, она отступила на шаг, а он опустил подножку, подсадил ее внутрь, поддерживая под локоть, и вновь захлопнул за нею дверцу. В полутьме кареты девушка едва различала пассажиров, подвинувшихся, чтобы дать ей место. И вот она уже сидит у окошка, расправляя складки на юбке и глядя на кирпичное здание на другой стороне улицы. Карета с внезапным толчком тронулась с места и покатила.

***

– Не желаете чашку чаю с печеньем, милочка, пока лошадей перепрягают?

Лили сделала вид, что обдумывает предложение.

– М-м-м… нет, спасибо большое, но мне не хочется. Я обедала всего час назад.

Миссис Бикль, хозяйка “Белой коровы”, с улыбкой кивнула ей и поспешила предложить свои услуги другим посетителям. Лили прислонилась спиной к высокой деревянной скамье. Этим утром она съела только кусок хлеба с маслом. С той поры во рту у нее не было и маковой росинки. И зачем только она отдала кучеру все, не оставив себе хоть полпенса? Увы, теперь уже поздно плакать.

Один из пассажиров дилижанса в течение всей поездки приглядывался к ней с явным интересом; она надеялась, что короткая остановка в Чарде отвлечет его от этого занятия, но ее расчеты не оправдались. Лили отвернулась к окну и выглянула наружу, лишь бы не замечать устремленного на нее исподтишка нескромного взгляда, в это время во двор, скрипя и дребезжа, въехала еще одна карета. Поскольку больше делать было нечего, девушка стала наблюдать за тем, как из нее вылезают путешественники. Только когда все они вышли и направились ко входу, ей в голову пришла мысль, что кто-то из них, возможно, ее разыскивает. Страх полоснул ее ножом, по коже побежали мурашки, а ладони вспотели. Однако пятеро путников, вошедших в общую залу постоялого двора, явно не были блюстителями порядка (по правде говоря, один или два из них походили скорее на его нарушителей), и Лили успокоилась.