Лили. Посвящение в женщину

Когда дребезжащая пролетка остановилась у нужного подъезда и Далецкий смело и решительно нажал пуговку электрического звонка, из-за угла показалась щегольская карета Рогожина.

Далецкий слишком поздно заметил прибытие конкурента, а то бы, возможно, встрече с ним предпочел бегство. Опытный любовник привык иметь дело с замужними дамами и как профессионал в этом деле с годами в совершенстве освоил искусство покидания супружеского ложа за считанные минуты до появления одураченного им рогоносца.

Но в этот раз интуиция и глазомер его подвели. Не успела Берта отворить дверь, как вышедший из кареты Рогожин столкнулся лицом к лицу с Далец-ким.

Павел Ильич, видимо, растерялся не меньше певца и в первый момент не знал, как себя вести. С одной стороны, воспитание и привычка требовали соблюдения норм приличия, а с другой — у Рогожина все клокотало внутри от гнева при виде человека, укравшего у него принадлежащую ему женщину. Исхудавшее, осунувшееся лицо Рогожина нервно дернулось; в глазах вспыхнуло что-то… И все-таки Павел Ильич сумел усилием воли овладеть собой и, слегка приподняв цилиндр, сдержанно кивнул головой Далецкому.

Знаменитый баритон в ответ также вежливо ответил на приветствие банкира и снова нажал пуговку электрического звонка.

— Вы к Лили? — спокойно и вежливо спросил Рогожин.

— Как видите, — через силу ответил Далецкий.

— Она больна и не в состоянии будет принять вас. Сожалею.

— Я… я собственно затем и приехал, чтобы справиться о ее здоровье.

— Благодарю вас, теперь ей значительно лучше. Вчера доктора заявили, что опасность миновала.

Берта отворила дверь.

— Ну что? Как себя чувствует барыня? — на правах хозяина квартиры спросил ее Рогожин.

— Слава Богу! — радостно ответила Берта. — Ночь они провели спокойно, даже не бредили и сейчас в полном сознании.

— Доктор был?

— Да, Павел Ильич!

Рогожин многозначительно посмотрел на Далец-кого и натянуто улыбнулся.

— Виноват! — произнес он и снова приподнял цилиндр. — Я думаю, теперь вы и сами понимаете, что до тех пор, пока Лили вполне не оправится от болезни, она не может принимать кого-либо из посторонних людей.

На слове «посторонний» Рогожин сделал акцент. Впрочем, Далецкий уже закусил удила и не собирался отступать. Теперь он уже не просил у Рогожина разрешения встретиться с его содержанкой, а требовал этого.

— Мне необходимо во что бы то ни стало видеть Лили!.. — заявил Дмитрий, решительно дергая на себя ручку двери. — Для этого ваше разрешение, милостивый государь, мне не требуется! Вы не отец этой женщины и не муж ей. Вы посторонний мужчина, перед которым я не обязан отчитываться о цели своего визита.

Лицо Рогожина вспыхнуло, и нижняя, всегда немного оттопыренная губа задрожала.

— Подите отсюда вон! — грубо крикнул он в лицо противнику, брызгая на него слюной. — Я не допущу вас к больной женщине, которой всякое волнение безусловно вредно… — И, не скрывая более злобы и ненависти, Рогожин смерил Далецкого с ног до головы уничтожающим взглядом, а затем прошел мимо него в дверь.

Далецкий, потрясенный столь грубым обращением, невольно уступил ему дорогу и вдруг, с силой рванув дверь и чуть не сбив с ног Берту, ринулся за ним как сумасшедший.

В большой полутемной передней Рогожин и Да-лецкий остановились друг против друга. Несколько секунд они зловеще молчали, с ненавистью глядя друг другу в глаза.

Вдруг Рогожин судорожно сжал в руке палку с тяжелым набалдашником и замахнулся ею на безоружного Далецкого.

— Негодяй! — прохрипел он. — Если ты сию же минуту не уйдешь отсюда вон, то я изобью тебя, как собаку!

В дверях передней показалась Берта в сопровождении рослого крепкого дворника.

Далецкий в бешенстве заскрежетал зубами. Но, поняв бесполезность какой бы то ни было борьбы, попятился назад, чтобы избежать удара.

— Вы должны мне ответить за оскорбление! — сказал он, чтобы хоть чем-нибудь вознаградить себя и поддержать свое достоинство. — Я никому не привык спускать подобные фразы.

— К вашим услугам! — насмешливо ответил Рогожин. Пятящийся от него по стенке певец показался ему жалким презренным типом.

«И этого нелепого субъекта Лили любила всей своей возвышенной душой?» — изумленно пронеслось в голове банкира. Нет, он решительно не понимал женщин, предпочитающих благородным героям низких подлецов, у которых из всех достоинств только и есть, что красота и умение говорить красиво.

Между тем Далецкий оттолкнул дворника, загородившего ему дорогу, и выскочил на улицу.

«Завтра же утром пошлю к этому грубому животному секундантов и вызову его на дуэль!» — решил он и, медленно идя по тротуару, стал думать о том, кого бы ему пригласить в секунданты.

После недолгих размышлений Далецкий остановился на Жорже и музыкальном критике Куликове, с которым накануне ужинал в ресторане.

XLV

Лили долгое время находилась между жизнью и смертью. И только через две недели наконец наступил благоприятный кризис, и после продолжительного покойного сна к больной возвратилось сознание.