Лили сама по себе

– Лили, у меня на ноге сидит большой жук, прогони его, он такой страшный!

Нет, одной мне будет гораздо лучше! Я со вздохом села и сбросила маленького жучка с тощей ножки Блисс. Взяла Пикси за руку и повела её к туалетам в кафе.

– Вы тоже идите, – велела я Блисс с Бэкстером.

– Не пойду в женский туалет! – заявил Бэкстер, но я крепко схватила его за руку свободной рукой и не отпускала.

– К тебе больше нет доверия, дружище! В прошлый раз ты убежал, прямо через опасную дорогу к детской площадке. Я не собираюсь тебя отпускать, чтобы ты снова убежал. Ты идёшь с нами!

– Прекрати, ты мне руку вывернешь! – стонал Бэкстер.

– Я тебе её вообще оторву, если ты не замолчишь, – пригрозила я, и так грозно, что он понял – со мной лучше не связываться, и перестал вырываться.

Я затащила их всех троих в туалет, подмыла Пикси и заставила Блисс и Бэкстера сделать свои дела.

Пока они отвлеклись, моя руки и соревнуясь друг с другом, у кого пены больше, я сама зашла в кабинку.

Когда я вышла, две старушки суетились вокруг малышей, помогая им вытереть руки. Пикси улыбалась им своими ямочками, Бэкстер беззаботно болтал, говоря, что он большой мальчик и в помощи не нуждается, а Блисс застыла от страха, когда они попытались засунуть её руки в автомат, чтобы их высушить. Глупышка подумала, что он засосёт её всю целиком.

– Ладно, Блисс, просто потряси руками, чтобы они высохли, – сказала я.

– Блисс? Так зовут эту маленькую девочку? – улыбаясь, спросила одна из старушек. – Какое замечательное имя!

– Нет-нет… это… я сказала «Флисс», уменьшительное от «Фелисити», – быстро среагировала я. – Спасибо, что вы им помогли. Нам пора. Нас мама ждёт.

Я быстро вытолкнула малышей из туалета.

– Прекрати меня толкать, Лили! Я буду весь в синяках! – ворчал Бэкстер.

– Ага, будто ты меня не толкал, не пихал и не оставлял нигде синяков с тех самых пор, когда ты был таким, как Пикси, – ответила я. Я поймала Пикси, когда она хотела забежать в кафе:

– Эй-эй, нам туда.

– Нет, а сейчас я хочу пирожное! И сэндвич! И картошечки! – заявила она.

– Хочу, хочу, хочу! Ты такая обжора! Ведь ты только что съела мороженое! – упрекнула я сестрёнку, но поняла, что наступило время обедать, и от запаха еды у меня заурчало в животе.

– Я тоже хочу пирожное и тот пирог! – заявил Бэкстер.

– У нас совсем нет денег. Вы все об этом знаете, даже ты, Пикси! Поэтому сейчас же замолчите, вы все! Идёмте к нашему тайному дуплу. Там у нас много еды.

– Это не настоящая еда, а просто хлопья и другая ерунда, – возразил Бэкстер. – Ты ничего не умеешь, Лили!

Я почувствовала, как к глазам подступают сердитые слёзы. Я так старалась о них заботиться! Как несправедлив ко мне Бэкстер, как он мог такое сказать! Я подумала, как их можно было лучше накормить. Дома есть яйца. Я могла бы их сварить, перемешать с заправкой для салата и сделать вкусные сэндвичи с яйцом… Нет, у нас закончился хлеб. А что мы будем делать, если еды, которая у нас есть, не хватит до субботы? Я не представляла, что мы можем здесь так проголодаться.

Оттого, что мы все стояли, глядя на выставленную еду, у нас текли слюнки и нам стало ещё хуже. Особенно тоскливо выглядела Пикси. Её рука как будто сама собой потянулась к пирожному.

– Ой, вы только посмотрите на эту малышку! – сказала ещё одна бабушка. – Ты проголодалась, родная?

– Очень проголодалась! – с надеждой пролепетала Пикси, заморгав большими голубыми глазами.

Но бабушка просто посмеялась над ней и похромала заказывать себе суп.

– Так, быстро, выходим на улицу! Нам нельзя просить милостыню! – воскликнула я.

– Нет, можно! Пусть Пикси попросит, у неё это хорошо получается! – сказал Бэкстер.

Я растерялась, потому что сама хотела есть, но понимала, что этим мы привлечём к себе внимание. Одна женщина из обслуживающего персонала уже крутилась рядом, боясь, что мы начнём хватать еду.

– Нет, идём сейчас же! – прошипела я. Дети пошли за мной, ворча и вздыхая, назад через всё кафе к террасе, от которой спускались каменные ступеньки.

Почти за каждым столом сидели и ели счастливые посетители. Прямо в конце площадки был свободный столик. Его ещё никто не убирал. На нём стояли четыре большие тарелки, на которых оставалось ещё полпирога и много картошки. Бэкстер их заметил и выпучил глаза от удивления.

Я оглянулась по сторонам. Казалось, за нами никто не следит, потому что все были увлечены едой и разговорами.

– Ладно, – тихо сказала я. – Мы пойдём и сядем за тот столик и притворимся, будто это наша еда. – За мной! Ведите себя как ни в чём не бывало.

Бэкстер переиграл – он откинул голову назад и попытался присвистнуть. Блисс нервно захихикала, но я остановила её взглядом. Мы сели за стол, Бэкстер торопился быть первым, чтобы занять место поближе к тарелке с пирогом.

– Нет, мы его разделим, – сказала я, разрезая его на четыре квадратных кусочка. – И пересчитаем картошку, хорошо?

– А разве правильно есть чужую еду? – спросила Блисс.

– Нет, в ней очень много микробов. Честно, я видел, как толстый дядька в неё чихнул и облизал всю картошку, – поддразнил её Бэкстер.